Багамы, Майамы

Однажды с дедом из Одессы имели мы базар за жизнь. Его несложные словесы навеки в душу мне впились

- Я родывся у Бангалоры . . .
- Где-где?! В Минске, на площади Бангалор? Там, что ли?
- Та ни . . . У Гиндыи . . . Плошча - та у Минску . . .
- В Индии? А как вы там очутились? Родителей как туда занесло?
- Так вони там завод будовали. Батька по монтажу слесарь-бригадир, а матка у конторы седила . . .
- А-а . . . Ну а вырос-то - здесь?
- И здись, и тама. У чатыры гады' сюды прыйихалы. Па-гиндыйску я тады казаты мог як по-нашому. И на гинди, и на маратхи, и на пали . . . И ще па-ангельску та й па-француску трохи . . . там жа ж уси па-ангельску болей, тольки дома па-свойму . . .
- А сейчас можешь чего?
- Шо, па-ангельску?
- Да нет, по-индийски: на маратхи, например?
- Ай, то не . . . Так, трохи ще може . . . Вот "Лярнбха твата кхайт" помню - это "Скоро я пойду в школу". Всякие "Залат маламе" та "Прамха" - это "здрасьте" та "спасибо" . . . А так щоб казаты що як у жытти, швидко, - то не-е . . . Ну за шэсьть десяткив юж минэло-та . . . Мине ж шэсьдесят сем!
- Ну да . . .
- Я тепер лепей на польским та на итальяно
- Чё-чё, итальяно?
- Ну так . . .
- А чего это?
- Та жив я там о трох летах. Тры гад'ы. У девьянойст-первшым - девянойст-чацвёртых
- Три года в Италии? Ну ты, дед, даёшь. Тоже родичи, что ли?
- Не. Родичей юж нема. Матки с татком нема, а больш ник'ого й не был'о.
- А как же тогда?
- Шо як - як в Италию тр'апив?
- Ну да?
- А то не-е . . . То не взнарок. То я йихав стопом да хаты. З Москвы. Та й трапив у Польску
- В Польшу попал, когда ехал автостопом?! Во блин! А мы только в подвал какой и... трапляем... как напьёшься...
- Ну так . . . Фурой йихав. И й з двума шохвёрами. А у Гомли должон я був выйсть. А ты ж "Иронию судьбы" чи бачив?
- Бачив
- Ну так и я то ж
- Не понял. Водилы пьяные были, чи шо? Тебе-то пьяный - не пьяный - всё одно вылезай, и весь разговор?
- Не. То у кино. А у жытти ж як воно был'о? Того що в йих Женем Лукашоным став, щоб тилько спошутыть, та й у пойзьди у Ленинград й отправилы. Веш?
- Як?
- Ну, як. У кино, виш, воны напилысь, та й забули, кому у Леннинград лэтить. Так?
- Так
- А у жытти, кажу, пил'ы - пил'ы хлопци, та й одын и напывсь. А дружкы-та його у шутку у вагон й запихалы. Щоб подывыцца, що буд'э
- И що было'?
- А що, - ничо'го. Вин у Ленингради до милицыи, тыя билет ёму укупилы, тай п'отим ён им грошы перавъёл. И усё. А писатели п'отим и пиесу написалы. Эльдар Рязаноу тай и з Брагинским этиём . . . Эмилием
- Слушай, дед, ну ты знаток искусства!
- Ага . . . Посперва пиесу-та, а п'отим и сценарий для кино. А що искусство - так мы и у Фиренци, и у Парижу, и у Рими уси музеи облазилы
- Ну да? . . Ладно, это потом. Чё там в Польше-то? До Италии, небось, и оттуда неблизко! Они тебя, стало быть, будить не стали? Подшутить решили? Так их же поймать могли: нелегала перевозят!
- Та ни . . . Зловыть могли, та воно ж як: мо у два месяцы раз хто й загляне у кузов-та . . . Не частей . . . Та й то не ва уси ж мяхи дывицца. Рыску нема ув'огуле! Тольки ж не разбудилы. Я ж не спау. Папр'осту стали у Брэсти - я м'оучки сижу. Думаю собе: хто ведае, где мы щас стоим-та. А яны там собе другое думають: чы не пособить деду, мов. Й кажуть п'отим - двери-та отчинили с божьей помошшу - "Мы табе, дед, с с'обом забиромы". Я ж им казав вже шо дому нема, шо жинки нема, а шо ж дитёв сема, и вси ж не мои . . . Як бы . . . И про Гиндыю, и про Тибет, и про Монголию . . . Урал . . .
- Пожалели?
- Пожалув'алы, так . . .
- Класс! . . И что человек ты бывалый, поняли, так?
- Ну так . . . А шо неблизко - так то не. То ж не здись. Так побачыть - дви страны ще: Словация та Ойстрайх. А ж як рушыш - то двуе сутков - ий у Итальи.
- А границ там уже нету?
- Ну . . . У Словакью тоже фурой, у Аустрыю - то я Ойстрахом яе кличу, а по-вашому Аустрыя - так п'ехом. Пшез поле та у лис.
- Через поле и в лес?
- Ага.
- Подожди. Это как? А люди не стуканули?
- Ни. Бачать: идэ хтось. Значыть - надо. Чаго стучать? Там милицыя усё р'оуна злап'ае. Веш, як у Талстога: став Иван-дурак царом. Прыйшли да яго судицца. "Ён у мяне гроши вкрав!" - "Ну, значит, ему нужно!" Так и тут
- Ну дела . . . А что ж они не думают, что это может быть бандит? А ну как не злап'ают-то?
- Як не злапают, так воно и добре: тады добры чоловек, значыть . . .
- Ага!
- Ага. Работу знайшов, пр'офит несе . . .
- Ишь ты . . . А ты работу нашёл?
- Ну . . . Поперва так гуляв - як б'омжам. До Чичильи дойихав, та й з повр'отэм
- Докуда доехал?
- До Чичильи. Сицилия, ну . . .
- А!.. И что? "З повротэм"?
- З повротэм - ну, назад
- А в Сицилии что было? Чего не стал задерживаться?
- А що . . . Люды там добри, та работы нема. Сами працують, грошей замало, лышних не трэба - работникуф. Я й зъихав
- Да? Небось в мафию влез, делов наделал, а потом тикать?
- Не . . . Махфию бачыв. Але делов не робыв. А шоб мувил - робыв, - ты б поверыв?
- Ну, если остальному верю - так что ж и этому не поверить?
- Не, другие не верять. Кажуть: чого ж ты вертався? Воны б бо не звернулись. Думають: там рай. А я вертався - значыть, й не був. Я й не кажу юж ник'ому
- Что за границей бывал?
- Ну . . . Нашто казать? Мене далай-лама у Тибети поклон сотворив. Мене у Туниси полицьянти гитару укупилы. У Польсцы на радиву я для пап'ежа жымск'его песню спев - то на улицы стояв, спивав, та й на радива пригласили. Та й папеж ани за хвиле й отказ дав: мов, дякую. Па радиву, тэж сама. И грошай потым триста злотых. И далей так. От чичилийська махфия тэж мене уважала оченно - а хто повэрить?!

Я молчал. Мы закурили

Продолжение следует написать. Для продолжения:

Мерседёс. Крамплён.
Мэд, лэд (мёд, лёд), нэбо ("нёбо" и "небо").

* * *

Кроме особого выговора у деда ещё и особый жаргон. Хотя слов в оном не так уж и много.

"Хороший" у него почему-то звучит как "грубый"

- ...О тут мы и откушали: грубейшиё проники!

"Девушка" - "фиалка"

В Мозамбике он жил в дереве

Месяцы: "ягоды" - июнь, "вишни" - июль, "сливы" - август, "яблоки" или "груши" - сентябрь. "Октёберь", "Новембер", "Новгод"...