О книге С.Л. Франка "Непостижимое"
Н.А.Бердяев
Книга С.Л. Франка значительная. В ней есть большая напряженность
и сосредоточенность мысли. Это целая философская система, но центрированная
на религиозной проблеме. Так и должно быть у С. Франка, потому что
философия есть для него онтология, онтология же есть прежде всего
учение о Боге, как и у Гегеля, хотя и по другому. Мысль С. Франка
движется в традиции платонизма и немецкого романтизма. Ближе всего
он к Николаю Кузанскому и по своему развивает его основные мысли.
Очень чувствуется немецкая школа, книга продумана и написана очень
по немецки. С. Франк - свободный и независимый философ и религиозный
элемент его философии не есть извне навязанный авторитет, а внутренний
духовный опыт. Ортодоксы, конечно, найдут в его книге пантеистическую
тенденцию и будут разоблачать еретические уклоны. Но это никакого
философского интереса не имеет. С. Франк - сильный логик. И может
быть самая лучшая и самая сильная часть его книги - гносеологическая.
Вообще первая часть книги лучше второй, в которой обнаруживаются
слабые стороны его философии. С. Франк прекрасно и убедительно показывает,
что знание предполагает не данное, неизвестное за данные, что бытие
и самая логика имеют металогические основы. Познание направлено
на тьму. Сознание потенциально объемлет бесконечность. Невозможно
понятие о непостижимом. И всё же С. Франк пытается показать, что
непостижимое постижимо. Он хочет преодолеть рационалистическую философию.
Но он слишком верит в познание через понятие. В книге С. Франка
обнаруживаются все противоречия и затруднения онтологически ориентированной
философии. Это лучший образец онтологии. Но онтологическая мысль
С. Франка ещё раз наводит на мысль о невозможности онтологии. Онтологии,
всегда основанной на гипостазировании продуктов мысли, на логическом
универсализме, нужно противопоставить философию духа, познаваемого
в человеческом существовании.
Философия С. Франка есть философия всеединства. В этом он очень
близок к Вл.Соловьёву, который имел первичную интуицию всеединства.
Вместе с тем он чувствует себя принадлежащим к большой философской
традиции, к philosophia perennis. С. Франк делает огромные усилия
мысли для защиты философии всеединства, конкретного монизма и универсализма.
Но в книге его обнаруживаются все слабые стороны и трудности этого
типа философии. С. Франк платоник-реалист, но он хотел бы также
утвердить и индивидуальное. И то, что он говорит об индивидуально-неповторимом,
противоречит философии всеединства и из нее невыводимо. Есть проблемы,
которые совершенно для него неразрешимы и даже не могут быть по
настоящему поставлены. Таковы проблемы свободы, личности, зла. Прочитав
большую часть книги С. Франка и очень оценивая силу и последовательность
его мысли, я думал, что проблеме зла у него не будет отведено никакого
места, что она в силу внутренней необходимости отсутствует в его
м онистической философии. Но в конце проблема все таки поставлена
и это по моему самая слабая сторона книги. Прежде чем перейти к
трактовке проблемы зла, хотелось бы сделать ещё несколько замечаний.
С. Франк убедительно показывает, что действительность есть лишь
отрезок рационального в реальности. Действительность, как целое,
никогда не познается. Реальность глубже предметного бытия. Отсюда
нужно было бы сделать вывод, что бытие не первично. Не только бытие
не есть первично данная реальность, но и Бог не есть первично данная
реальность. Первично данная реальность есть конкретный человек.
Невозможно никакое доказательство существования Бога кроме как через
существование человека, в котором есть божественное начало. С. Франк
в начале признает соизмеримость между человеком и Богом, ему чуждо
то обезбожение человека, которое совершает отвлечённый трансцендентизм.
Но для С. Франка Бог есть Абсолютное. Между тем как Абсолютное есть
предел отрешенной мысли, с Абсолютным невозможны ни какие отношения.
Абсолютное не может выйти из себя. Абсолютное не есть личность.
У С. Франка примат "бытия" над "есть". Но нужно
утверждать примат "есть" над "бытием". Значение
критического идеализма в истории человеческого сознания было совсем
не в утверждении совпадения реального с рациональным, а наоборот,
в обличении того, что продукты мысли принимаются за реальность.
Идеализм должен быть преодолен, но не в этой своей критической работе.
Я бы поставил С. Франку в упрек неправильное употребление слова
"субъективный", что впрочем делает большая часть философов.
Нельзя согласиться с тем, что "я" возникает лишь перед
"ты", невозможно признать, что "мы" первичнее
"я", что противоречит истине персонализма и ведет к рабству
человека. С. Франка не возмущает опредметование, объективизация
"мы" в стоящем над человеком порядке. Во вне, к объективному
порядку от человеческого "я" нет трансцендирования, а
есть лишь объективация, трансцендирование есть лишь во внутрь.[1]
Поразительно, что у С. Франка религиозная вера совпадает с монизмом
двух миров. Религия есть монизм, всякий дуализм антирелигиозен.
Но ведь возможна религиозность связанная с переживанием противоречия,
страдания и зла, это особенно нужно сказать про религии искупления.
Религия преодолевает безысходный дуализм, но в ней есть дуалистический
момент. Между тем как монизм часто бывает совершенно безрелигиозным.
С. Франк основывается на "общем откровении" и это совершенно
правильно для философии религии. Верно также, когда он говорит,
что каждый человек имеет свою особую религию. Особенно ценной я
считаю свободу С. Франка как мыслителя.
С точки зрения философии всеединства неразрешима проблема отношения
между Богом и свободой и человека. Свобода есть скандал для этой
философии. С. Франк, конечно, не отрицает свободы, но он не может
найти для нее места, она означает затруднение, как и для томизма.
Но величайшим затруднением является существование зла. В конце концов
С. Франк должен отрицать существование зла, хотя он не сознает этого
или не сознается в этом. Для него философия имеет имманентную тенденцию
к оптимизму. Его собственная философия совершенно оптимистическая,
для него "должное" и "ценность" совпадает с
реальностью. Этот оптимизм он даже по-видимому считает признаком
религиозности. Он в сущности приходит к агностицизму в отношении
к злу. И вместе с тем он переходит пределы агностицизма. Вне Бога
нельзя мыслить никакого ничто, вне Бога нет свободы несотворенной,
но в самом Боге есть "не". Это довольно близко к Шеллингу,
к признанию темной природы в Боге. Непреодолимая трудность в т ом,
что зло есть отпадение от божественного всеединства. Но невозможно
мыслить отпадение от всеединства, в отношении к всеединству нельзя
мыслить никакого "вне", оно включает в себя все, значит
и зло. Агностицизм прав, поскольку он означает признание зла тайной.
Но в отношении к этой тайне возможно экзистенциальное описание,
описание опыта зла. С. Франк делает попытку свести зло, которое
все таки есть неотстранимый опыт, к сознанию человеком собственной
виновности. Но при этом в мире, в миропорядке нет неправды, нет
несправедливости, нет зла, с которым нужно бороться. Это довольно
традиционная точка зрения. Ортодоксальная богословская доктрина
в сущности принуждена отрицать существование зла в мире, все сводить
лишь к собственному греху и наказанию за грех. При этом сохраняется
мировой экилибр. Но в книге С. Франка есть место, которое поражает
и которое свидетельствует о страшном провале в бездну. С. Франк
признает существование "трещины" во всеединстве. Зло есть
"трещина" в о всеединстве. Но что может означать это признание
для философии всеединства? Это есть прежде всего "трещина"
в самой философии всеединства, в сознании самого философа. Философия
всеединства "трещит", когда она поставлена перед проблемой
зла. С. Франк пытается религиозно скомпрометировать слишком острое
чувство и сознание зла, оно означает бунт. Скомпрометированными
оказываются Паскаль, Достоевский, особенно Достоевский, Киркегардт.
При этом Гегель должен быть религиозно поставлен выше Достоевского,
что совершенно неприемлемо. Острая раненность злом и страданиями
мира представляется мне феноменом религиозным по преимуществу. В
заключении укажу на то, что мне представляется очень положительным.
Мысль С. Франка по своему продолжает развивать оригинальную русскую
идею Богочеловечества. Бог есть Богочеловек и в небесном существе.
Человечность в человеке есть его богочеловечность. Книгу С. Франка
нужно признать одной из самых интересных книг по метафизике религии.
К сожалению тол ько она имеет неудачное заглавие, которое может
отпугивать. Границы мысли С. Франка суть границы мысли платонизирующей,
границы монистической философии, и границы его эмоциональности суть
границы немецкого романтизма.
1939
[1] См. мою книгу "О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической
философии"
|