Николай Фёдорович Фёдоров

(1829-1903)

Конспект биографии

Фёдоров устремляет человечество к наивысшим и наиблагим идеалам и целям, которые только можно себе помыслить

Фундаментальные бедствия человека - голод, смерть, неродственность - впечатались в него сильнейшим экзистенциальным первооткрытием с детства и стали главным предметом преобразовательного дерзания мыслителя

("Объяснение войны (на мой вопрос о ней) привело меня в страшное недоумение: на войне люди стреляют друг в друга, наконец, узнал я о том, что есть и не родные, чужие")

Осень 1851 г. - поворотный рубеж. Внешне он означен смертью дяди, уходом из лицея, внутренне - колоссальным переворотом, когда ему открылась основная идея его учения, "мысль, что чрез нас, чрез разумные существа, природа достигнет полноты самосознания и самоуправления, воссоздаст все разрушенное и разрушаемое по её еще слепоте"

Между осенью 1851 г. и началом февраля 1854 г. он ведет свою жизнь, нигде не служит и не оставляет никаких следов. Эти два с половиной свободных года Николая Фёдоровича в поле пронзившей его Идеи были для него основополагающими

Затем 14 лет преподавательской службы в уездных училищах

Всю жизнь он прожил аскетом, питался в основном чаем с хлебом, спал три-четыре часа на голом сундуке, ходил круглый год в одном и том же стареньком пальто, все свое жалованье раздавал нуждавшимся

Своё учение он называл Новой Пасхой и активным христианством, восполнив два извращения христианского идеала: невсеобщность спасения и его катастрофизм при пассивном ожидании Подробнее

Грезил о том времени, когда христианство из молитвы превратится в Дело, выйдет из храма

Среди программных заповедей Евангелия важнейшее значение получили две: призывающая к единству ("Да будут все едино, как Ты, Отче, во мне, и Я в Тебе") и так называемая заповедь научения ("Шедше научите вся языки...")

И он пошел в школу, к детям

С 1869 г. он помощник библиотекаря московской Чертковской библиотеки, а с 1874 г. переходит в Румянцевский музей, где на четверть века становится духовным средоточием всей музейной деятельности

Колоссальный авторитет Фёдорова у коллег и посетителей, среди которых были виднейшие ученые, писатели, философы, вырастал из его нравственной чистоты, полного материального самоотречения, фантастического объема щедро раздаваемых знаний

Говорят, он знал чуть ли не наизусть содержание всех книг самого большого в стране хранилища

Ему было дано какое-то удивительное восчувствие культуры как живого организма

На 80-90-е гг. приходится и его достаточно интенсивное общение со Львом Толстым и Владимиром Соловьевым

Отношения кончились разрывом

Фёдорова отличало нежелание увековечить себя в истории. В печати он выступал, анонимно

Кроткий и уступчивый в личных отношениях, Фёдоров становился непримирим, когда речь шла об учении "всеобщего дела"

Все его попытки переложить на авторитетные плечи бремя вынесения в мир учения о воскрешении терпели провал. Хотя для самих кандидатов на эту должность - для Достоевского, познакомившегося с идеями Фёдорова в письменном изложении перед работой над "Братьями Карамазовыми", для Толстого и особенно для В. С. Соловьева - их контакт личностью и идеями Фёдорова остался далеко не бесследным

В последние годы жизни философ начинает напряженно работать над окончательным приведением своих рукописей в порядок для скорейшего их обнародования уже од собственным именем, но его труд прерывает неожиданная смерть

Николай Фёдорович скончался 28 декабря 1903 г. в Мариинской больнице для бедных от двустороннего воспаления легких. Все бумаги перед смертью передал своему ученику В. А. Кожевникову. Похоронен на кладбище Скорбященского монастыря. Могила была снесена в 1929 г., а её место утрамбовано под игровую площадку. Осуществилось его пророчество о нравственном одичании, одним из симптомов которого станет "превращение кладбищ в гульбища"

Работу по подготовке к изданию написанного Фёдоровым завершили его ученики последователи Н. П. Петерсон и В. А. Кожевников, выпустившие два тома "Философии общего дела": первый - в 1906 г. в городе Верном (ныне Алма-Ата), второй - в 1913 г. в Москве. Подготовленный к печати третий том статей и писем Фёдорова так и не увидел свет. Отрывки вошли в изданные в 1982 г. "Сочинения"