Распространение идей фашизма
  "Мир спасти невозможно" - суть Западной философии  
"Мир спасать не следует" - Восточной
"Мир спасать можно и нужно" - суть Северной, она же русская    

Навигатор:

История : Космисты -> Творчество ; Искусство -> Рок-Энц || Архив || Система идей / Что делать /  Исследования || Быстро

Ориентир:   >> История >> Наши движения >> Система идей >> База >> История >> Германии >> Распространение идей фашизма




 

 



 

 

 

 

 

- Содержание страницы может быть обновлено. Даже вами - адрес внизу
- Расширение adblock убирает рекламный баннер
(ставится как минимум на браузеры Мозилла, Opera, Chrome)


Распространение идей фашизма в Германии перед второй мировой

Обстановка, в которой оказалась Германия после первой мировой войны, была во многом сходной с условиями, сложившимися в Италии. Но при всем сходстве существовали и значительные различия в глубине и остроте происходивших событий. Они объяснялись конкретными социально-экономическими и политическими факторами.

Особенность исторического развития германского капитализма заключалась в том, что со второй половины и особенно с конца XIX века экономика Германии росла более быстрыми темпами, чем в других капиталистических странах Европы. В. И. Ленин отмечал, что "быстрое развитие капитализма Германии было развитием молодого и сильного хищника..." {234}. Сказывалось действие закона неравномерности экономического и политического развития капитализма.

Германский империализм выступил на мировую арену в то время, когда все кресла за капиталистическим "столом яств" были заняты. Германия, "которая развивалась экономически в XX веке быстрее остальных европейских стран и которая особенно "обижена" при разделе колоний" {235}, выступила с воинственными требованиями передела мира. Итальянские монополисты хотя и негодовали по поводу "испорченной победы", но принадлежали [65] к лагерю победителей. Германия же была побеждена и на время вычеркнута из числа великих империалистических держав.

Французский путч в Германии. Мюнхен. 1923 г.
Фашистский путч в Германии. Мюнхен. 1923 г.

Возникшая в Италии революционная ситуация была сведена на нет пассивностью руководства социалистической партии, его нежеланием возглавить революционную борьбу масс. В Германии Ноябрьскую революцию 1918 г. предала в буквальном смысле этого слова правая социал-демократия. Ее лидеры стали душой контрреволюционного заговора. В январе 1919 г. возглавлявшие правительство социал-демократы Эберт и Шейдеман потребовали вооруженного разгрома революционных рабочих. Это грязное дело от имени правительства они поручили своему "партайгеноссе" Г. Носке, который, принимая поручение, заявил: "Кто-нибудь ведь должен стать кровавой собакой" {236}.

При помощи правых социал-демократов было совершено одно из самых подлых злодеяний - убийство вождей германского пролетариата Карла Либкнехта и Розы Люксембург. "Не найти слов для выражения всей мерзости и низости этого палачества, совершаемого якобы социалистами, - писал В. И. Ленин. - Очевидно, история избрала такой путь, на котором роль "рабочих лейтенантов капиталистического класса" должна быть доведена до "последней черты" зверства, низости и подлости" {237}.

В Германии в противоположность Италии в процессе подавления революции было установлено прямое сотрудничество правой социал-демократии и командования рейхсвера. Правосоциалистические политики чувствовали себя в сильнейшей зависимости от военного командования и при каждой революционной вспышке обращались за помощью и поддержкой к вооруженным силам.

В Германии, как и в Италии, имелись те же достаточно большие социальные слои, которые легко могли поддаться демагогии фашистов. Это слои мелкой буржуазии, деклассированные элементы, офицерство, демобилизованное из армии в связи с окончанием первой мировой войны и не приспособившееся к жизни в условиях мира. Новый порядок их не привлекал, они ненавидели его лидеров - "людей Ноября". Они жаждали восстановления старых порядков.

Особенно остры были эти чувства у тех, кто оказался вне рядов сильно сокращенной армии. Они не могли и не хотели приспособиться к гражданской жизни, были вырваны с корнем из привычной им обстановки и чувствовали себя изолированными и преданными, окруженными враждебным миром. Они хотели действий, действий любой ценой, все равно против кого - большевиков, славян, "красных", спекулянтов, евреев, правительства или держав-победительниц.

Германский монополистический капитал, разгромив революцию руками социал-демократов и военщины, не испытывал столь острой, как в Италии, потребности в создании какой-то новой политической силы, способной осуществить немедленно превентивную контрреволюцию. В этом сыграли роль милитаристские традиции, укоренившиеся веками во всей общественной и политической жизни Германии. В Европе не существовало страны, подобной Пруссии, где бы военное ремесло было овеяно таким романтическим ореолом, а военная служба столь почетной, где бы милитаризм и все, связанное с ним, возводилось на такой высокий пьедестал. Вокруг Пруссии "железом и кровью" была объединена Германия. Агрессивность империализма множилась на воинственность прусского юнкерства, которое и в германской империи сохранило многие привилегии. Слова Бисмарка: "Мы имеем самую лучшую армию, самый лучший офицерский [66] корпус! С прусским лейтенантом никто не сравнится!" - неустанно вбивались в головы немцев. Каждый мелкий чиновник или лавочник, надевший в годы войны офицерскую форму, считал, что на него уже распространяется блеск прусской офицерской касты, а вместе с тем и её привилегированное положение в обществе. Офицеры старались использовать любой предлог, чтобы сохранить свои привилегии и звания.

Центром притяжения деклассированных элементов вначале стали полувоенные "добровольные" формирования, создававшиеся рейхсвером в обход Версальского договора в качестве своего резерва и носившие полуфашистский характер. Они использовались военным командованием как важное средство давления на правительство, усиливая его зависимость от военщины.

Державы Антанты терпимо относились к явному нарушению Версальского договора ввиду настойчивых заверений германских государственных деятелей, что такие формирования необходимы для борьбы с революцией. Стремление любой ценой помешать победе демократических сил народа, использовать германскую военщину для борьбы с революционным движением не только в Германии, но и за её пределами вело к тому, что западные державы сами поощряли восстановление германского милитаризма.

Возникшие после войны многие фашистские и полуфашистские организации, объединявшие часто лишь по нескольку десятков человек, самостоятельного значения не имели и нередко рассматривались командованием рейхсвера как ширма для создания новых военных и полувоенных формирований. В одну из таких организаций, именовавшую себя "Германской рабочей партией", армейское командование в Мюнхене направило в качестве политического агитатора Гитлера. Он был преуспевающим буржуа, длительное время укрывавшимся от военной службы, а в годы войны не продвинулся в армии далее чина ефрейтора {238}. Начиная с 1919 г. Гитлер получил поддержку и покровительство капитана Э. Рема - начальника штаба военного коменданта Мюнхена. В короткий срок он занял руководящее положение в организации, получившей название "Национал-социалистская германская рабочая партия". Разоблачая фальшь этого наименования, Э. Тельман писал: "...за их словами "нация" и "социализм" скрывается зверская рожа капиталистов-эксплуататоров" {239}. Национал-социалисты избрали свой партийный символ и флаг: черную свастику в белом круге на красном фоне. Такое сочетание, подсказанное, очевидно, рейхсвером, должно было сохранить белый, черный и красный цвета старого имперского флага, а эмблема указывала на родственную связь с националистическими военными формированиями, символом которых являлась свастика. Но основным цветом флага был красный. Он должен был подчеркнуть, что партия является "национал-социалистской" и "рабочей". Новый флаг сыграл немалую роль в пропаганде. Все плакаты и листовки гитлеровцев имели красный цвет, их грузовые машины декорировались алыми флагами. С той же пропагандистской целью гитлеровцы одевались под рабочих.

В феврале 1920 г. появилась программа партии. Она носила националистический, расистский, реваншистский характер. Программа призывала к созданию "великой Германии" путем захвата земель и колоний, аннулированию Версальского и Сен-Жерменского договоров, которые лишили Германию территорий на востоке и западе, колоний и воспретили объединение её с Австрией. Расизм программы выражался в требованиях, что только лица германской крови могут быть гражданами немецкого государства, допускаться к решению вопросов законодательства и руководства государством. Социальная демагогия гитлеровцев сказывалась в обещаниях, содержавшихся в программе: упразднить нетрудовые доходы и "процентное рабство", конфисковать все военные прибыли, национализировать тресты, обеспечить всеобщее участие в прибылях концернов, ввести смертную казнь для ростовщиков и спекулянтов.

В выступлениях по поводу своей программы Гитлер делал особый упор на статьи, требовавшие аннулирования Версаля и создания великой Германии "от Немана до Братиславы, от Кенигсберга до Страсбурга", и истерически вопил о ликвидации "засилья евреев".

В декабре 1920 г. Гитлер приобрел расистскую газету "Фёлькишер беобахтер", которая стала центральным партийным органом. Деньги на эту покупку были предоставлены частично из фондов рейхсвера.

В 1921 г. национал-социалисты создали полувоенные формирования, названные штурмовыми отрядами - СА (Sturmabteilungen). Под руководством офицеров эти отряды скоро превратились в большую силу контрреволюции. Они располагали собственной кавалерией, артиллерией, техническими средствами.

По характеристике известного немецкого историка Э. Никиша, "любой человек с инстинктами убийцы и садиста был в СА на своем месте. Чем более жестоко он себя вел, тем больше его уважали; здесь можно было вволю быть скотом... В СА получали полную свободу все преступные наклонности. Казармы штурмовиков являлись средоточием всех мыслимых пороков: тунеядцы, пьяницы, жизненные банкроты, громилы, гомосексуалисты, убийцы готовили здесь свои самые темные деяния, при помощи которых надлежало "пробудить Германию" {240}.

В то же время устанавливается тесная связь нацистов с генералом Э. Людендорфом. По мере того как росла гитлеровская партия, её глава проявлял все большую самостоятельность, отказываясь от безоговорочного подчинения рейхсверу.

Одновременно Гитлер находит покровителей среди монополистов. Уже в начале 20-х годов в Баварии сложилась группа промышленников, делавших ставку на гитлеровскую партию и выделявших для нее значительные средства. Но даже в свой "мюнхенский период" руководство гитлеровской партии уже не ограничивалось Баварией и устанавливало связи с влиятельными представителями монополистической верхушки Германии.

Короли угля и стали Рейнско-Вестфальского района, а также прусское юнкерство, ненавидевшие даже само слово "демократия", считали необходимым покончить с республиканскими порядками, "политикой выполнения" Версальского договора и путем военного переворота установить милитаристскую диктатуру как шаг к реставрации монархии.

В 1923 г. внутренняя и внешнеполитическая обстановка Германии резко обострилась. В январе этого года Франция под предлогом невыполнения Германией условий Версальского договора и неплатежа ею репараций оккупировала Рур. Сердце немецкой промышленности было парализовано. В ответ германское правительство провозгласило политику "пассивного сопротивления". На Германию обрушились тяжелые социальные потрясения. Субсидирование политики "пассивного сопротивления" привело к невиданной до сих пор инфляции. Рабочие и служащие не могли приобрести на свою зарплату даже хлеба. Спекуляция достигла небывалых [68] размеров. Все основы общественной и экономической жизни страны были подорваны.

Коммунистическая партия выдвинула лозунг единого фронта борьбы против оккупантов и отечественных капиталистов и создания рабоче-крестьянского правительства. Вскоре в Саксонии и Тюрингии были образованы рабочие правительства. 23 октября началось героическое Гамбургское восстание. Но социал-демократы взорвали единый фронт. В конечном счете контрреволюция победила.

Создавшейся обстановкой воспользовались национал-социалисты, чтобы нанести удар по республиканскому правительству и установить военно-террористическую диктатуру. 8 ноября генеральный комиссар Баварии фон Кар должен был выступать на митинге почетных граждан города Мюнхена в пивном зале "Бюргерброй". По приказу Гитлера СА, усиленные сохранившимися еще в Баварии "добровольными" военными отрядами, окружили пивной зал и одновременно заняли некоторые другие общественные здания. Как только Кар начал речь, в зал ворвались вооруженные штурмовики во главе с Гитлером, который, вскочив на стул, для большей убедительности выстрелил в потолок, а затем провозгласил программу - образование "национального правительства". В ультимативной форме он предложил Кару и генералу Лоссову, командующему войсками рейхсвера в Баварии, присоединиться к нему. Находившийся тут же Людендорф заявил, обращаясь к Лоссову: "Вы сделаете это, Лоссов". На что тот ответил: "Желание вашего превосходительства - приказ для меня".

Однако когда Кар и Лоссов вернулись в свою резиденцию, то получили категорический приказ из Берлина покончить с мятежом. Поэтому они заявили Гитлеру и Людендорфу, что слово, данное под пистолетом, их ни к чему не обязывает, и потребовали, чтобы те сложили оружие. Гитлер и Людендорф на другой день вывели своих сторонников на демонстрацию, чтобы показать, "кто хозяин в городе". Но в центре города их встретил огонь полиции, усиленной частями рейхсвера. В считанные минуты все было кончено. Перепуганные насмерть Гитлер и Людендорф успели скрыться {241}. Так бесславно закончилась баварская попытка "похода на Рим".

Крупная германская буржуазия, имевшая большой опыт подавления революционных выступлений рабочего класса, опасалась, что попытка реакционного переворота может вызвать такой отпор революционных сил, который опасен для нее самой, и в тех условиях не рискнула пойти на установление открытой фашистской диктатуры.

Отказав Гитлеру в немедленной поддержке, монополистическая буржуазия тем не менее решила сохранить его в качестве резерва на будущее. Гитлер и его сообщники, представ перед судом, были осуждены на короткий срок тюремного заключения. Уже в конце 1924 г. их освободили.

Находясь в заключении, Гитлер слепил из разных реакционных произведений книгу "Майн кампф" - библию национал-социализма и его программу. Здесь было преклонение перед прусским милитаризмом; стремление искоренить марксизм; звериная ненависть к народам Европы, в первую очередь к французам и славянам как "неполноценным" и "выродившимся"; призыв возвратиться к традициям Тевтонского ордена и его политике "дранг нах Остен"; антисемитизм, доведенный до погромной травли, расистские рассуждения о "расе господ", аккумулировавшие взгляды империалистических идеологов разных стран; мистическая идея "третьего рейха", призванного господствовать над всеми народами. Гитлеровская программа провозглашала законной и необходимой войну за [69] утверждение господства "высшей расы" над всеми другими народами. В этой программе нашли свое выражение захватнические планы германского империализма.

Обыватель Германии в силу полученного им воспитания и всей системы идеологического воздействия был весьма податлив явлениям массового психоза, и на этом играли гитлеровцы. Немецкий мещанин - филистер, тот самый, которого так ненавидели и с гневом и презрением клеймили К. Маркс и Ф. Энгельс, тосковал. Ему не хватало божества в виде императора, которому он мог бы поклоняться, изображения которого висели бы перед его глазами, при мысли о котором он мог бы замирать от восторга. Генрих Манн в романе "Верноподданный" в Дидерихе Геслинге вывел образ немецкого бюргера и красочно нарисовал картину психоза и ажиотажа вокруг персоны, олицетворяющей единоличную власть: "Опьянение, сильнее, чудеснее того, какое может дать пиво, приподняло его над землей, понесло по воздуху. Он размахивал шляпой высоко над головами толпы, в атмосфере клокочущего энтузиазма... Там, под триумфальной аркой, скакала на коне сама власть, с каменным ликом и сверкающими очами. Власть, которая растаптывает нас, а мы целуем копыта её коня... Она вошла в нашу кровь, потому что покорность у нас в крови. Мы лишь атом, бесконечно малая молекула её плевка... Жить в ней, быть её частицей, беспощадной ко всем, кто не с ней, и ликовать, хотя бы она растаптывала нас, ибо этим-то она и оправдывает нашу любовь!" {242}

Название романа Манна "Верноподданный" стало нарицательным для обозначения немецкого филистера, который был опорой для самых реакционных начинаний правителей Германии. На таких "верноподданных" не без основания рассчитывали гитлеровцы.

Постепенно гитлеровская партия была восстановлена в Баварии. В северных районах Германии её воссозданием занимался Г. Штрассер, добивавшийся автономного положения по отношению к баварскому центру. В Берлине в качестве гаулейтера действовал переметнувшийся от Штрассера к Гитлеру И. Геббельс. Ему была поставлена задача пропагандой и силой привлечь рабочих столицы на сторону нацизма {243}.

Гитлер одел свои СА в новую, коричневую форму, ввел не военное, а фашистское приветствие, в 1925 г. организовал СС (Schutzstaffeln) - специальные отряды безопасности для охраны собственной особы и расправы со своими противниками {244}. Его партия продолжала расти. В 1926г. она насчитывала 17 тыс., в 1927 г. - 40 тыс., в 1928 г. - 100 тыс., в 1929 г. - 178 тыс., в 1930 г. - около 380 тыс., а к концу 1931 г. - уже более 800 тыс. человек {245}. Этот рост шел в значительной степени за счёт поглощения многих расистских и националистических групп, десятки которых существовали в различных частях Германии. В гитлеровские вооруженные отряды вливались остатки "добровольных" военных организаций, ушедших после их формального роспуска в подполье.

Фашистская партия в Германии превратилась в центр притяжения всех реакционных, расистских и антисемитских организаций. Ее фанатический динамизм привлекал как студенческую молодежь, так и старых солдат, ищущих "героических" подвигов в битвах с политическими противниками. [70] Полиция смотрела сквозь пальцы на похождения фашистских молодчиков. Отряды СА проходили специальную подготовку к уличным боям. Был выдвинут лозунг: "Улица - наша траншея". Молодежь, наслушавшаяся в школе о подвигах немецких солдат, млела от счастья, что она может показать свою храбрость народу вместе с "фронтовыми солдатами".

Гитлеровцы принимали энергичные меры, чтобы заслужить доверие крупного капитала. Во время референдума 1926 г. по вопросу, возместить или нет дому Гогенцоллернов и владетельным князьям стоимость конфискованного у них после Ноябрьской революции имущества, они решительно встали на сторону монархистов. Для объяснения этого они вновь прибегли к социальной демагогии, заявив, что защищают принцип частной собственности, в сохранении которого, дескать, заинтересованы и ремесленники, и квалифицированные рабочие, и низшие слои гражданских служащих.

Буржуазия оценила поведение нацистов в этой важной политической кампании. Руководители торговли и промышленности Гамбурга приглашали Гитлера выступать на их собраниях. Темой своих речей он избрал жгучий для монополистов вопрос о восстановлении Германии как великой державы, требовал полного искоренения марксизма, давал понять, что эту задачу может выполнить только национал-социалистская партия. "Перед Бисмарком благоговели, - говорил Гитлер. - Почему? Широкие массы любят мужественность, потому что они женственны; они хотят, чтобы их вели, и не желают иметь такого ведущего, который бы говорил им: это можно сделать одним путем, можно другим, а возможно, и еще как-нибудь. Массы хотят человека, который, топнув сапогом, говорит: вот правильный путь" {246}.

Все это импонировало представителям большого бизнеса. В апреле 1927 г. Гитлер был приглашен на встречу с 400 предпринимателями Рура, проходившую на вилле Круппа. После этого он и его партия стали регулярно финансироваться крупными промышленными монополиями и банками, связанными с международными деловыми и политическими кругами. Крупный бизнес признал способность гитлеровской партии в случае необходимости превратиться в массовую опору открытой диктатуры монополистического капитала. Близился конец капиталистической стабилизации, надвигался шторм экономического кризиса, первые признаки которого проявились уже в 1928 - 1929 гг. В этой обстановке германские монополисты, чувствовавшие возрождение экономической и военной мощи их страны, с особенной силой мечтали о такой диктатуре, которая крайним насилием подавила бы внутреннее сопротивление и открыла путь к реваншу. Гитлер казался вполне подходящей кандидатурой для этого. "Мы его ангажировали" {247}, - сказал о нем Ф. Папен.

Многие западные авторы, обеляя буржуазную демократию, отрицают преемственность, связывавшую Веймарскую республику с гитлеровским рейхом. Этот взгляд с предельной точностью разоблачен в программном документе ЦК СЕПГ, утвержденном вторым пленумом ЦК в апреле 1963 г., - "Очерк истории немецкого рабочего движения". В нем говорится: "Четырнадцатилетняя история Веймарской республики доказала, что на путях формальной буржуазной демократии, которая прикрывает диктатуру монополистического капитала, невозможно защитить интересы рабочего класса и решить жизненные вопросы нашего народа. История Веймарской [71] республики не была историей демократии, служащей интересам народа. Это была история формирования империалистических, антидемократических сил финансового капитала и милитаризма и их политики, которая, прикрываясь буржуазно-демократическим фасадом веймарского государства, была направлена на уничтожение демократии и установление открытой фашистской диктатуры над германским рабочим классом и всем немецким народом. История Веймарской республики показала, что господство империализма и подлинная демократия находятся в несовместимом антагонизме" {248}.

Взаимоотношения монополистического капитала с его фашистским детищем становились все более прочными, что и определило характерные черты гитлеризма.

В области политической был взят курс на открытую террористическую диктатуру крупного германского финансового капитала, на отказ от буржуазной парламентской демократии и замену её новой формой власти - кровавой фашистской тиранией как крайним средством подавления рабочего движения и развязывания агрессивных авантюр.

Немецкие фашисты преследовали цель низвести народ до уровня безмолвного и слепого орудия монополистов. Для обмана народа фашисты называли себя националистами и социалистами. Они даже были готовы бросить подачки массам со стола монополистического капитала, особенно за счёт завоевания и разграбления других стран. Но на самом деле, стремясь к захвату чужих территорий, порабощению европейских наций, включая германскую, и добиваясь мирового господства, гитлеровская партия выступала в качестве партии империалистической, захватнической, угнетательской.

Идеология гитлеровцев, главной составной частью которой был крайний антикоммунизм, нашла выражение прежде всего в варварском расовом учении, в теории о недостаточном для немцев "жизненном пространстве", в диком шовинизме. Она явилась средоточием всех наиболее реакционных, псевдонаучных и антигуманистических теорий, выдвигавшихся в интересах господствующих эксплуататорских классов.

Ставшая официальной военной доктриной фашизма теория "тотальной войны" свидетельствовала о том, что гитлеровцы не собирались делать различий между армией и мирным населением страны, подвергшейся нападению. Они преднамеренно готовили уничтожение городов и деревень, массовое убийство гражданского населения, вплоть до физической ликвидации целых народов, угон на каторжные работы в Германию трудоспособных мужчин, женщин, подростков.

К важнейшим характерным чертам германского фашизма в области экономики относятся: его стремление к утверждению государственно-монополистических методов капиталистического хозяйства, преимущественное развитие военной экономики, осуществление широкой программы военных мероприятий, требующих привлечения большого количества рабочей силы (строительство автострад и др.).

Одной из характерных черт германского фашизма является прочный союз с милитаризмом. Гитлеровцы насаждали в стране культ армии, культ войны, превозносили военщину, насильственные методы решения вопросов внутренней и внешней политики. Они усугубили такую порочную традицию германского милитаризма, как переоценка своих сил и недооценка сил противника. Это обусловливало авантюристичность планов и действий гитлеровцев. Крайняя реакционность германского империализма вылилась в созданный им союз темных сил - фашизма и милитаризма. [72]

Оглавление. Рождение Второй мировой войны

====

 

 
====
 
 

 

Расширяйте границы представления о возможном!

Контактный адрес:

levzeppelin@yandex.ru

Яндекс кошелёк

 

История редактирования страницы: