Готовность СССР к обеспечению коллективной безопасности перед второй мировой войной

Заключение договоров Советского Союза с Францией и Чехословакией о взаимной помощи правящие круги Германии восприняли с плохо скрываемым унынием. Планы установления мировой гегемонии немецких монополистов могли повиснуть в воздухе. Даже спустя два с половиной года Гитлер в тайной беседе с английским эмиссаром лордом Галифаксом не мог без содрогания говорить о франко-советском договоре. Свои опасения он более подробно изложил английскому послу в Берлине Н. Гендерсону. При встрече с ним Гитлер сказал, что франко-русский пакт "после присоединения Чехословакии сделался для Германии особенно опасным", так как объединенные силы союзников всегда "в состоянии поразить Германию (как агрессора. - Ред.) в самое сердце" {968}.

Опасения Гитлера разделяли некоторые политические деятели не только Англии и США, но даже союзных СССР стран - Франции и Чехословакии. Чтобы успокоить Гитлера и расчистить ему путь, они разбивали основы коллективной безопасности в Европе: подрывали авторитет Советского Союза, сеяли неверие в его способность оказать помощь жертве агрессии.

А.Г. Головко. 1937 г.

С.Г. Горшков. 1932 г.

А.А. Гречко. 1938 г.

В связи с этим большое международное значение приобретали события, в которых раскрывалась мощь СССР, например челюскинская эпопея второй половины 1934 г. Огромные усилия, энергия и организованность, проявленные при спасении людей с корабля, попавшего в ледовый плен, ошеломили Запад. Советская держава, продемонстрировавшая неиссякаемую силу, высокое благородство и подлинный гуманизм, предстала перед народами мира во всем своем величии. В беседе с советским полпредом в Лондоне И. М. Майским патриарх английской буржуазии Д. Ллойд-Джордж говорил: "Это потрясающе!.. Это очень благородно!.. Вы одержали большую дипломатическую победу" {969}.

И все же реакционные силы, особенно Англии, продолжали твердить, будто Советское государство не располагает достаточным военным потенциалом и потому не может стать надежным союзником в борьбе против гитлеровской Германии. В своих воспоминаниях А. Идеи признал существование в Англии "почти всеобщего" мнения, что Вооруженные Силы Советского Союза находятся в "плохом состоянии" {970}. Н. Чемберлен, занявший в 1937 г. пост премьера Великобритании, писал: "Должен сознаться, что я питаю самое глубокое недоверие к России. Я совсем не верю в её способность вести эффективные наступательные операции, даже если бы она того хотела" {971}.

Учитывая нерешительность и уступки правительств Англии, Франции и США, Гитлер все больше склонялся к нанесению ближайшего удара не в сторону СССР. Такие плоды давала политика вскармливания и умиротворения [298] агрессоров, которая все более разрушала систему оборонительных союзов стран Западной и Восточной Европы, содействовала возрастанию военно-стратегического потенциала Германии, Италии и Японии, изменяя соотношение сил в их пользу.

А.И. Еременко. 1933 г.

Г.К. Жуков. 1937 г.

"...Империалистические планы Гитлера, - писал в своей статье "Военные планы нынешней Германии" командарм 1 ранга M. H. Тухачевский, - имеют не только антисоветское острие. Это острие является удобной ширмой для прикрытия реваншистских планов на западе (Бельгия, Франция) и на юге (Познань, Чехословакия, аншлюс)... Германии нужна французская руда... и расширение её морской базы". Опыт первой мировой войны со всей очевидностью показал, что "без прочного обладания портами Бельгии и северными портами Франции морское могущество Германии невозможно построить". Последний момент неизбежно сыграет роль в развертывании борьбы Германии против Франции и Англии {972}.

М.В. Захаров. 1938 г.

И.С. Исаков. 1932 г.

И.С. Конев. 1926 г.

А.А. Новиков. 1932 г.

Ф.С. Октябрьский. 1938 г.

И.Е. Петров. 1939 г.

М.М. Попов. 1925 г.

К.К. Рокоссовский. 1931 г.

Эти разумные и своевременные предупреждения СССР не встретили должного понимания в руководящих кругах западных стран. Высокомерное пренебрежение к внешнеполитическим акциям, направленным на обуздание агрессоров, вело к роковым последствиям.

В интересах мира необходимо было не только укреплять оборону Советской страны, но и показать широкой общественности достигнутые в этой области результаты, а также реальные возможности Вооруженных Сил СССР. Вот почему на маневры Советской Армии начиная с 1935 г. приглашались представители буржуазных армий. Учения организовывались в интересах дальнейшего повышения и совершенствования боевой и оперативно-тактической подготовки войск. На больших маневрах войск Киевского военного округа, проходивших с 12 по 17 сентября 1935 г., впервые в мировой военной практике проверялась новая советская теория глубокого боя и операции с привлечением для совместных действий помимо стрелковых и кавалерийских соединений механизированного корпуса и авиадесанта.

Руководил учениями командующий войсками Киевского военного округа И. Э. Якир. На маневрах присутствовали нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов, его заместители С. М. Буденный, Я. Б. Гамарник, M. H. Тухачевский, начальник Генерального штаба А. И. Егоров, руководители Коммунистической партии и правительства Советской Украины, а также военные делегации зарубежных стран.

На большом пространстве были приведены в движение войска в составе 12 корпусов, насчитывавших 65 тыс. человек, 1040 танков, 600 самолетов, 300 орудий {973}.

Огромное впечатление на присутствующих произвели массированные атаки танков и выброска крупного авиадесанта с целью деморализации и разрушения тыла противника. Военная история еще не знала такого десантирования: в нем участвовало 2953 человека, имевших на вооружении (кроме карабинов) 29 станковых пулеметов, 10 орудий, танк и 6 автомашин {974}, {975}.

Подобные маневры были проведены и в Ленинградском военном округе под руководством его командующего Б. М. Шапошникова. Здесь на полях учений действовало 10 стрелковых, 2 кавалерийские дивизии, механизированный корпус, 5 авиабригад. Широко применялись авиа- [299]

Представители иностранных держав получили убедительное доказательство, что Советская Армия за короткий срок превратилась в первоклассную современную армию, способную надежно защищать первое в мире социалистическое государство, эффективно выполнять свои союзнические обязательства по обузданию агрессора и поддержанию мира в Европе и Азии.

Кинолента, запечатлевшая киевские маневры, была показана в советских посольствах ряда европейских государств членам правительств и представителям генеральных штабов.

Воздушную мощь СССР продемонстрировали советские летчики В. П. Чкалов, Г. Ф. Байдуков и А. В. Беляков, совершившие беспосадочный перелет по маршруту Москва - Земля Франца-Иосифа - Северная Земля - бухта Тикси - Петропавловск-Камчатский - остров Удд продолжительностью 56 часов 20 минут. Они впервые в истории проложили воздушный путь в Америку через Северный полюс, преодолев расстояние от Москвы до Ванкувера (США) за 63 часа 15 минут. Менее чем через месяц по этому же маршруту совершил перелет второй экипаж в составе M. M. Громова, А. Б. Юмашева, С. А. Данилина. Рекорды по дальности, продолжительности и высоте полета установили летчицы В. С. Гризодубова, П. Д. Осипенко, М. М. Раскова, В.Ф. Ломако.

Замечательную отечественную боевую технику, опытные кадры, передовую военную теорию Советский Союз был готов поставить на службу делу коллективной безопасности в Европе.

Но её противники не сложили оружия. Обсуждение договора о взаимопомощи против агрессии, заключенного между СССР и Францией, которое проходило в палате депутатов французского парламента, сопровождалось антисоветскими выпадами. Так, депутат Ф. Лоран 12 февраля 1936 г. говорил, что французский генералитет отрицательно оценивает Советскую Армию и её кадры, а другой член парламента - П. Тэттенже 18 февраля заявил, что Советский Союз "не способен выдержать войну с первоклассным государством, он не сможет перейти от обороны к наступлению" {976}.

Подобные уверения преследовали совершенно определенную цель - помешать налаживанию военного сотрудничества СССР и Франции. Правительства Франции и Чехословакии, подвергавшиеся большому давлению как со стороны внутренней реакции, так и со стороны гитлеровской Германии и её англо-американских друзей, не собирались укреплять свои отношения с Советским Союзом. Договоры о взаимной помощи были фактически сведены ими на нет. Было очевидно, что советско-французский и советско-чехословацкий договоры станут действенным орудием в борьбе с агрессией только тогда, когда они будут дополнены военными конвенциями. Но этого как раз и не хотели реакционеры. Через два дня после подписания договора с Советским Союзом генеральный штаб Франции, возглавляемый Гаме леном, и министерство иностранных дел пришли к договоренности, что "вопрос о методах франко-русского военного сотрудничества в настоящее время обсуждаться не будет" {977}.

Конечно, Советскому Союзу об этом сообщено не было. Советское главнокомандование разгадало линию французского генерального штаба. Народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов докладывал в Политбюро ЦК ВКП(б): "Хотя французский генштаб и взял на себя инициативу начала переговоров о военном выражении договора о взаимопомощи, но делает он это в такой форме, которая похожа на желание получить [300] расплывчатый и ничего не значащий ответ, который позволил бы Гамелену доказать в правительстве бесполезность и невыгоду дружественных отношений с Советским Союзом" {978}.

Французские правые социалисты поддерживали отрицательное отношение реакции к заключению военной конвенции с Советским Союзом. В 1936 г., когда их лидер Л. Блюм возглавил правительство, положение не изменилось. Французский премьер признавал, что "русские очень добивались, чтобы было заключено соглашение между генеральными штабами обеих стран... Но этого не было сделано. На настойчивые предложения русских давались уклончивые ответы. Россия торжественно обязалась сообщать полные данные о своих военных ресурсах, промышленных возможностях, о поставках, которые могла бы нам обеспечить в случае европейского конфликта. Она просила, чтобы мы со своей стороны передавали ей аналогичные сведения, но их передача задерживалась" {979}.

После войны, когда перед парламентом Франции предстали виновники её поражения в 1940 г., Блюм дал важные показания. Он сообщил, что в 1936 г. получил через побывавшего в Праге своего сына доверительное письмо от Бенеша, в котором содержалось предупреждение "соблюдать величайшие предосторожности в наших отношениях с советским генеральным штабом", так как он, Бенеш, располагает сведениями, будто советские военные руководители "поддерживают подозрительные отношения с Германией" {980}.

Буржуазный мир шел на все ухищрения, чтобы подорвать боевую мощь Советских Вооруженных Сил. Так поступали даже руководители правительств, заключивших с СССР договоры о взаимной помощи против агрессии.

Советский Союз относился к своим обязательствам по договорам с Францией и Чехословакией в высшей степени ответственно. Руководствуясь положениями В. И. Ленина, советская внешняя политика прилагала много усилий для разработки важнейших и неотложных способов укрепления обороны Советского государства, поддержания мира на земле; уже тогда она занималась и проблемами создания антигитлеровской коалиции. В обстановке того времени, когда в Европе существовало только одно социалистическое государство, такая коалиция была возможна лишь как военно-оборонительный союз стран с различными социальными системами. Возникал вопрос: возможна ли вообще коалиция столь разных по своему государственному и общественному строю европейских стран? На этот вопрос, имевший решающее, принципиальное значение, советская политика давала совершенно определенный положительный ответ.

При этом учитывалось, что отношение членов коалиций такого рода к своим союзническим обязательствам не может не быть различным. В добросовестном отношении Советского Союза к своим обязательствам перед союзниками не могло возникнуть никаких сомнений. Со стороны же буржуазных участников коалиций можно было предположить стремление уклониться от выполнения своих обязательств и даже подставить социалистическую страну под вражеский удар. Было ясно, что, вступая в коалицию с СССР, капиталистические правительства сохранят идеологическую, а в ряде случаев и не только идеологическую враждебность к стране социализма, что будет сказываться на всей их деятельности в составе коалиции. [301]

Но тогда напрашивался еще один вопрос: стоит ли в такой ситуации идти на коалицию? Ответ на него был дан в свое время - правда в другой связи - В. И. Лениным, который считал, что не следует отказываться от "всякой, хотя бы малейшей, возможности получить себе массового союзника, пусть даже временного, шаткого, непрочного, ненадежного, условного" {981}.

Из всего этого вытекал вывод, что советской стороне придется вести борьбу за определенное политическое, военное и экономическое единство членов коалиции. Политическое единство должно было выразиться в разработке совместных, хотя бы компромиссных целей и действий коалиции; военное единство - в конкретных планах использования вооруженных сил и материальных ресурсов членов коалиции в различных ситуациях; экономическое единство мыслилось в виде создания слаженной системы экономической и финансовой взаимопомощи, которая в случае войны могла успешно выдержать всю тяжесть неизбежных испытаний.

Советский Союз считал, что вопросы сотрудничества членов коалиции надлежит разработать и оформить в договорном порядке. В первую очередь следовало заключить военные конвенции членов коалиции, разработке и принятию которых придавалось большое значение, поскольку без них политические союзы лишались практической ценности.

В конвенциях должны быть четко сформулированы взаимные союзные обязательства относительно военно-технической стороны коалиционной борьбы, определена единая точка зрения по коренным военным проблемам, касающимся выбора главного театра войны, основных оперативно-стратегических направлений, примерных вариантов действий союзных сил, рубежей и времени развертывания войск, принципов руководства войной в целом и на отдельных театрах военных действий, системы связи союзного командования и политического руководства.

Все специфические военные вопросы, возникавшие из потребностей вооруженной борьбы, но не изложенные в военной конвенции, рекомендовалось выносить на совместные заседания генеральных штабов союзных держав. В их компетенцию входило бы определение основной группировки противника и её численности в каждой конкретной ситуации, установление решающего театра военных действий и операционных направлений, подсчет необходимого количества войск и объема материально-технических средств для успешного проведения той или иной операции, выявление способов действий, поддержание устойчивой связи союзного командования.

Советское военное руководство исходило из того, что военная мощь коалиции зависит от способности союзных стран в короткие сроки мобилизовать свои промышленно-экономические ресурсы на нужды войны, от размеров и боеспособности армий, возможностей и умения сосредоточить превосходящие силы на решающих театрах, постоянно развивать и поддерживать высокую техническую оснащенность и необходимую численность вооруженных сил на протяжении всей войны.

Помимо политических, экономических и военных проблем чрезвычайно важное значение придавалось влиянию географической структуры коалиции. Ее географические контуры могли представлять компактное целое либо состоять из отдаленных одна от другой частей.

Всесторонний подход ко многим важнейшим аспектам построения коалиции и её функционирования позволил советским дипломатическим и военным органам уверенно и квалифицированно решать на практике широкий круг вопросов в связи с заключением договоров о взаимопомощи [302] с Францией и Чехословакией. Однако довести до конца разработку этих вопросов не удалось, поскольку все попытки СССР конкретизировать взаимные обязательства с Францией и Чехословакией против агрессии встречали противодействие со стороны правительств этих стран.

Выдающийся советский военный деятель Б. М. Шапошников, вскоре ставший начальником Генерального штаба РККА, по заданию Центрального Комитета партии и Советского правительства готовил план действий Вооруженных Сил СССР в соответствии с этими обязательствами. Советский Союз предложил Франции два варианта оказания ей военной помощи в случае агрессии со стороны Германии.

Согласно первому варианту, если Польша и Румыния - союзницы Франции - дадут (по собственному решению или решению Лиги наций) согласие на пропуск советских войск через свою территорию, СССР изъявлял готовность "предоставить помощь всеми родами войск" и "в необходимом объеме, который должен быть установлен специальным соглашением между заинтересованными государствами".

По второму варианту, если Польша и Румыния откажутся предоставить советским войскам проход через их территорию, СССР обязывался осуществлять помощь "путем посылки сухопутных войск морем" и по воздуху, а воздушных сил - своим ходом. "Размеры этой помощи (как и в первом варианте) должны быть установлены специальным соглашением между заинтересованными странами". В обоих случаях СССР обещал оказать "помощь своими военно-морскими силами" и обеспечить поставку Франции и Чехословакии бензина, мазута, масел, марганца, продуктов питания, вооружения, моторов, танков, самолетов и т. д.

Со своей стороны СССР задавал закономерные вопросы: какую помощь могла бы предоставить ему Франция, если он подвергнется нападению со стороны Германии, и каким путем должен быть установлен объем этой помощи? Какие виды вооружения могла бы Франция поставить СССР? {982}

Советский Союз предлагал обсудить эти или другие возможные варианты на уровне генеральных штабов, конкретизировать взаимные обязательства по борьбе с агрессией. Но его предложение не нашло поддержки со стороны французского правительства. Военные министры Франции - Даладье, Морэн и Дельбос, руководство французского генерального штаба - генералы Гамелен и Вейган отрицательно относились к союзу с СССР и военной взаимопомощи.

Советский Союз, располагая значительными Вооруженными Силами, хорошо подготовленными кадрами, передовой военной теорией, стремился использовать их для поддержания системы коллективной безопасности в Европе. В условиях острых международных кризисных ситуаций он не только был готов в любой момент прийти на помощь своим союзникам, но и предпринимал практические шаги в этом направлении.

Вступление войск фашистской Германии в Рейнскую демилитаризованную зону 7 марта 1936 г. не оставило Советский Союз безучастным. Правительство СССР заявило, что готово оказать всяческую помощь Франции, если она, выступив в защиту мира и мирных переговоров, подвергнется нападению Германии. Оно указывало, что договор между СССР и Францией "не содержит никаких ограничений" в отношении тех условий, при наличии которых должна быть оказана взаимная помощь {983}. Советское правительство не искало в тексте договора каких-либо лазеек, чтобы избежать выполнения своих обязательств, а, напротив, стремилось сделать больше того, что требовали формальные его условия. [303] Советское государство реально оценивало соотношение сил. В момент вступления германских войск в Рейнскую демилитаризованную зону Германия имела 36 дивизий, Франция и Чехословакия - 55, а Советский Союз на своей западной границе - 60 дивизий {984}. Налицо были все условия для отпора агрессору. Но именно этого и не хотела французская реакция.

Ярким примером выполнения Советским Союзом своих обязательств могут служить его действия в защиту Монгольской Народной Республики. 12 марта 1936 г. в связи с угрозой нападения на нее японских милитаристов был подписан советско-монгольский протокол о взаимной помощи {985}. Обстоятельства потребовали укрепить оборону МНР. На основании положений договора СССР направил на помощь республике 57-й особый стрелковый корпус, что заставило японских захватчиков отсрочить нападение на Монгольскую Народную Республику.

Таким образом, в середине 30-х годов шла острая борьба между Советским Союзом, шедшим во главе сил мира и прогресса, и фашистскими странами, наращивавшими свою военную мощь при поддержке всей мировой реакции.

Главным содержанием этой борьбы являлось решение вопроса - быть миру или войне. СССР выступал за мир, за широкое сотрудничество со всеми странами. Советская дипломатия придерживалась правила: "Не ждать мира, а бороться за него". Агрессивной внешнеполитической стратегии стран фашистского блока СССР противопоставил принцип неделимости мира и коллективной безопасности.

Важным результатом дипломатических усилий Советского Союза явилось его вступление в Лигу наций, заключение договоров о взаимопомощи с Францией и Чехословакией, которые укрепляли военно-стратегическое положение их участников и вынуждали фашистскую Германию, в случае агрессивных акций против той или иной страны, считаться с вероятностью войны на два фронта.

Ленинская принципиальная и вместе с тем гибкая внешняя политика позволила СССР достигнуть самого главного - обеспечить мирные условия для социалистического строительства, досрочного осуществления пятилетних планов и построения социализма. Исторические успехи Страны Советов изменили расстановку сил на международной арене. Советский Союз укрепил свою роль великой державы и главного оплота борьбы за мир, против угрозы новой войны, завоевал себе в лице трудящихся масс верных союзников в благородной борьбе за светлое будущее человечества.

Оглавление. Рождение Второй мировой войны