Лев Троцкий - Их мораль и наша

Конспект

Ремарка "Нет конспекта" означает, что конспектировать в абзаце нечего

В статье 16 глав (и 97 абзацев):

Глава 01. Испарения морали (6)
Глава 02. Марксистский аморализм и вечные истины (6)
Глава 03. "Цель оправдывает средства" (3)
Глава 04. Иезуитизм и утилитаризм (4)
Глава 05. "Общеобязательные правила морали" (6)
Глава 06. Кризис демократической морали (5)
Глава 07. "Здравый смысл" (4)
Глава 08. Моралисты и ГПУ (8)
Глава 09. Политическая расстановка фигур (6)
Глава 10. Сталинизм - продукт старого общества (7)
Глава 11. Мораль и революция (6)
Глава 12. Революция и институт заложников (6)
Глава 13. "Мораль кафров" (7)
Глава 14. "Аморализм" Ленина (10)
Глава 15. Поучительный эпизод (4)
Глава 16. Диалектическая взаимозависимость цели и средства (9)

* Термином "принцип" (в кавычках) в конспекте обозначен иезуитский принцип "Цель оправдывает средства"

Глава 1. Испарения морали

1. Псевдо-левые морально оправдывают реакцию и призывают не провоцировать её "эксцессами", а нравственно возродиться

2. Классовая основа проповеди: интеллигентская мелкая буржуазия
Политическая основа: бессилие и растерянность перед наступлением реакции
Психологическая основа: преодоление несостоятельности маскарадной бородой пророка

3. Прием - отождествление действий реакции и революции. Царизм и большевизм; фашизм и коммунизм; иезуитизм и большевизм - якобы близнецы

То же и правые. Гитлер и Муссолини: близнецы либерализм, демократия и большевизм

Все: близнецы сталинизм и троцкизм
Сталинцы истребляют троцкистов

4. Эти уподобления игнорируют материальную основу течений, их классовую природу и историческую роль. Оценивая их по второстепенному абстрактному принципу, который имеет ценность для классификатора

Масоны, дарвинисты, марксисты и анархисты близнецы для римского папы, ибо отрицают беспорочное зачатие
Либерализм и марксизм - для Гитлера, ибо игнорируют "кровь и честь"
Фашизм и большевизм - для демократа, ибо не склоняются перед всеобщим избирательным правом

5. Но развитие - это борьба классов, а воюют сходными средствами

6. Промежуточные слои, не понимая смысла борьбы между пролетариатом и буржуазией, боятся и ненавидят оба лагеря. Моралисты - это их идеологи

Их главные черты:

- чуждость великим историческим движениям
- заскорузлый консерватизм мышления - самодовольство
- трусость

Но история наносит им тумаки и справа и слева

Глава 2. Марксистский аморализм и вечные истины

1. Большевиков обвиняют в иезуитском правиле "цель оправдывает средства". Отсюда: троцкизм и сталинизм - близнецы

2. Нет конспекта

3. Допустим, что цель не может оправдать средства. Почему?
Критерии придётся искать вне общества. В откровении

4. Сверх-классовая мораль неизбежно ведет к "натуральной теологии": источник нравственности в "моральном чувстве" - псевдониме бога

5. Целая школа "марксистов" в России (Струве, Бердяев, Булгаков и другие) дополняли Маркса над-классовым нравственным началом. Начали с категорического императива. Кончили белогвардейшиной и попвщиной. Метаморфоза интернациональна и объясняется размахом борьбы

6. Гегель, Дарвин и Маркс сумели секуляризовать мораль

Глава 3. "Цель оправдывает средства"

1. Иезуиты учили не что преступное средство допустимо, а что моральная оценка средства вытекает из цели. Так, выстрел в бешеную собаку - благо; с целью насилия - преступление. На практике они были не были хуже других

2. Большевики тоже относятся к оппортунистам, как воины к лавочникам, как иезуиты к церковной иерархии или знахари к недорослям. Оппортунисты

- ни одного вопроса они не продумывают до конца
- верят в силу заклинаний
- трусливо обходят каждую трудность
- надеятся на чудо

Отсюда ненависть к большевикам и клевета

3. Сопоставление большевиков с иезуитами не исторично. Иезуиты представляли реакцию, протестанты - прогресс. Ограниченность "прогресса" находила выражение в морали протестантов. Лютер призывал к истреблению восставших крестьян. Его цель оправдывала средства прежде, чем это было приписано иезуитам. А те приспособлялись к духу буржуазного общества и из трех обетов: бедности, целомудрия и послушания, сохраняли лишь третий, да и то в крайне смягченном виде. С точки зрения христианского идеала, мораль иезуитов падала тем ниже, чем больше они переставали быть иезуитами. Воины церкви становились её бюрократами и, как все бюрократы, - изрядными мошенниками.

Глава 4. Иезуитизм и утилитаризм

1. Противопоставлять "принцип" морали, где каждое "средство" имеет нравственную оценку, неверно

Утилитаристский критерий "возможно большее счастье возможно большего числа" (Бентам - Милль) также означает, что моральны те средства, которые ведут к общему благу

2. Дарвин привил эмпиризму идею "эволюции". Эмпирик Спенсер учил, что эволюция морали идет от "ощущений" (критерий - удовольствие или "счастье") к "идеям" (удовольствие будущего, более длительное и высокое). Показав нравственность принципа "цель оправдывает средства"

3. Ждать от "принципа" ответа на вопрос: что можно и чего нельзя делать - наивно. Как и на вопрос: а что же оправдывает цель?

Цель и средство непрерывно меняются местами. (Строящаяся машина - цель производства, поступившая на завод - средство. Демократия - цель классовой борьбы, затем - средство

"Принцип" нравственен, но проблему морали не разрешает

Критерий у каждой группы свой. Каждая группа по-своему, но - таки разрешает проблему!

"Эволюционный" утилитаризм Спенсера также покидает нас без ответа: объяснять моральность биологическими потребностями или "социальными инстинктами", свойственными стадным животным, неправомерно, т.к. самое понятие морали возникает лишь в обществе, расчлененном на классы

4. Классовое общество меянет формы. Причина - борьба классов, испытывающих счастье и не испытывающих. Господствующий класс снижает остроту борьбы, навязывая с помощью морали свои цели и приучая считать безнравственными средства, которые им противоречат. Не желая этого признавать, буржуазный эволюционизм не может дать критерий моральности ("останавливается бессильно")

Глава 5. "Общеобязательные правила морали"

1. Кто не хочет возвращаться к Моисею, Христу или Магомету, ни довольствоваться эклектической окрошкой, тому остается признать, что мораль является продуктом общественного развития; что в ней нет ничего неизменного; что она служит общественным интересам; что эти интересы противоречивы; что мораль больше, чем какая-либо другая форма идеологии, имеет классовый характер

2. Правила морали, выработанные развитием человечества как целого, существуют

Их сила слаба (ограничена и неустойчива) и снижается с повышением остроты борьбы. Её высшая форма - гражданская война - уничтожает их полностью

3. Общество оправдывает некоторые виды убийства (самооборону, казнь, войну), несмотря на заповедь "не убий"

4. "Категорический императив" не категоричен, ибо неконкретен

5. Причина такой пустоты в том, что люди ощущают принадлежность к классу глубже, чем к "обществу". Солидарность рабочих "категоричнее", чем общечеловеческая

6. Моральные абстракции (под покровительством религии, философии или "здравого смысла") - не бескорыстная философская ошибка, а необходимый элемент в механике классового обмана. Разоблачение этого обмана - первая обязанность революционера

Глава 6. Кризис демократической морали

1. Когда господствующие классы вынуждены идти на уступки, отношения смягчаются. Устанавливаются элементарные правила морали. Создаётся впечатление роста гуманности. Прогресс кажется бесконечным

2. Однако разразилась война и правила морали оказались хрупкими. Ложь, клевета, взяточничество, подкуп, насилия, убийства получили небывалые размеры. Ошеломленным простакам казалось, что это временно. На самом деле современное общество с его правом и моралью загнивает

3. Фашизм - банкротство буржуазии пред лицом империалистских задач. На каждого "демократа" в Европе приходится несклько колониальных рабов. Демократией США командуют "60 семейств". Во всех демократиях растут элементы фашизма

Сталинизм - продукт давления на рабочее государство, симметричное дополнение фашизма

4. Американцы расходуют 80 млн. долл. в год на борьбу с революционной "деморализацией". Где категорический императив?

5. Моралисты надеются на возвращение прошлого, не понимая, что демократическая мораль отвечала эпохе либерального и прогрессивного капитализма, но обострение классовой борьбы разрушало её; что на смену ей пришла мораль фашизма с одной стороны и мораль пролетарской революции, с другой

Глава 7. "Здравый смысл"

1. Демократия, "общепризнанная" мораль и здравый смысл - три жертвы империализма

Здравый смысл - низшая форма интеллекта. Основной его капитал состоит из элементарных выводов опыта: не класть пальцев в огонь, идти по возможности по прямой линии, не дразнить злых собак... Необходим при всех условиях, достаточен при известных условиях

Хорош в быту, но не подходит для сложных обобщений, где он выглядит лишь как сгусток предрассудков. Простой кап. кризис ставит его в тупик: катастрофически нарушается нормальный ход вещей! Оказывается, нужны более высокие качества интеллекта

2. Истмен: если б Троцкий руководствовался не марксистской доктриной, а здравым смыслом, то он... не потерял бы власти. Внутренняя диалектика, которая проявлялась до сих пор в чередовании этапов во всех революциях (смена революции реакцией), для Истмена не существует. Истмен не понимает, что как раз Сталин оказался жертвой недостаточности здравого смысла, ибо власть, которою он обладает, служит целям, враждебным большевизму. Марксизм же позволил нам своевременно оторваться от бюрократии

3. Истмен вряд ли знает, как завоевать власть. Значит, его "наука революции" - фуфло

4. Мы предвидели неизбежность советского Термидора. Неизбежность крушения буржуазной демократии. Доктринеры же "здравого смысла" оказались застигнуты фашизмом и сталинизмом врасплох. Здравый смысл оперирует неизменными величинами в изменяющемся мире

Глава 8. Моралисты и ГПУ

1. Повод к походу против большевистского "аморализма" подали московские процессы. Но моралисты - друзья Кремля, и долго пытались скрыть свое изумление, делая вид, будто ничего особенного не произошло

2. Между тем московские процессы отнюдь не случайность. Пороки начали расцветать с 1924-1925 г.г. на глазах всего мира. Однако, "друзья" не хотели ничего замечать. Демократия Запада узнавала в бюрократии Востока родственную душу

3. Московским обвинениям верили лишь тупые. Остальные не хотели нарушать дружбу с Советами. Т.е. открыто применяя "принцип"

4. Королевский советник Притт нашел все в порядке. Ромен Ролан сочетает меланхолический лиризм с сенильным цинизмом. Французская Лига прав человека прикрывает Сталина в интересах договора. "Nation" и "New Republic" закрыли глаза

5. Казнь генералов (Тухачевского и др.) встревожила Запад: Сталин может облегчить работу Гитлеру. И только тогда извлек вечные истины

6. То же и западные сталинцы. Спросите их: почему перешли в лагерь буржуазии? Ответят: "троцкизм не лучше сталинизма"

Глава 9. Политическая расстановка фигур

1. Вчера: "Троцкизм - это революционная романтика, сталинизм - реальная политика". Сегодня троцкизм и сталинизм отождествляются. По форме, но не по существу. Тем самым замаскированно защищая ГПУ: кто клевещет на жертву, тот помогает палачу

2. Демократический филистер и сталинский бюрократ - политически братья. Сталинцы, с-д и либералы - правительство Франции. + анархисты - Испании.

3. Интернационалы молчали

4. Отто Бауэр: "Судьба социализма = судьба СССР = судьба сталинизма"

5. Лондонское бюро центристов вместо московских процессов предложило расследовать деятельность Троцкого

6. Если сталинизм и троцкизм - одно и то же, почему испанские анархисты помогают сталинцам расправляться с троцкистами и с анархистами? Ответ: это плата за оружие. Цель - спасение буржуазной демократии, которая подготовила успехи фашизма - оправдывает средства!

Глава 10. Сталинизм - продукт старого общества

1. Россия совершила скачок вперед. Во время нынешней реакции отсталость берет реванш

2. После революции Запад усомнился в своих идеях. Ныне - прилив бодрости. Нравственная гангрена советской бюрократии кажется им реабилитацией либерализма. "Всякая диктатура..."; "Только демократия..." и пр.

3. Противопоставление демократии и диктатуры (=осуждение социализма) неграмотно и недобросовестно. В истории демократии тоже немало мерзости. Термидор, бонапартизм, якобинизм - её начало - вовсе не демократичны

4. Сталинизм - не абстракция "диктатуры", а бюрократическая реакция против пролетарской диктатуры. Революция низвергла привилегии, заменила бюрократию самоуправлением, а тайную дипломатию прозрачностью общественных отношений. Сталинизм их восстановил

5. Реакция вынуждена маскировать свои цели. Она боится масс. Сталинские подлоги - продукт борьбы новой аристократии против масс

6. Тупо отождествлять мораль сталинизма с моралью большевиков. Партия Ленина уже не существует: она разбилась о внутренние трудности и о мировой империализм. Сталинская бюрократия - передаточный механизм империализма. Бюрократия

- заменила классовую борьбу классовым сотрудничеством,
- интернационализм - социал-патриотизмом
- "обновила" состав партии карьеристами

7. Нет конспекта

Глава 11. Мораль и революция

1. Среди либералов и радикалов есть немало людей, которые усвоили себе приёмы материалистического истолкования событий и считают себя марксистами. Это не мешает им, однако, оставаться буржуазными журналистами, профессорами или политиками. Большевик немыслим, разумеется, без материалистического метода, в том числе и в области морали. Но этот метод служит ему не просто для истолкования событий, а для создания революционной партии пролетариата. Выполнять эту задачу нельзя без полной независимости от буржуазии и её морали. Между тем буржуазное общественное мнение фактически полностью господствует ныне над официальным рабочим движением, от Вильяма Грина в Соединенных Штатах, через Леона Блюма и Мориса Тореза во Франции, до Гарсиа Оливера в Испании. В этом факте находит свое наиболее глубокое выражение реакционный характер нынешнего периода.
--
Буржуазное общественное мнение господствует над рабочим движением Запада. В этом реакционный характер нынешнего периода

2. Революционный марксист не может даже приступить к своей исторической миссии, не порвав морально с общественным мнением буржуазии и её агентуры в пролетариате. Для этого требуется нравственное мужество другого калибра, чем для того, чтобы широко разевать на собраниях рот и кричать: "Долой Гитлера!", "Долой Франко!". Именно этот решительный, до конца продуманный, непреклонный разрыв большевиков с консервативной моралью не только крупной, но и мелкой буржуазии смертельно пугает демократических фразеров, салонных пророков и кулуарных героев. Отсюда их жалобы на "аморализм" большевиков.
--
Мало кричать: "Долой Гитлера!". Следует порвать морально с общественным мнением буржуазии

3. Факт отождествления ими буржуазной морали с моралью "вообще" лучше всего, пожалуй, проверить на самом левом фланге мелкой буржуазии, именно на центристских партиях, так называемого Лондонского Бюро. Так как эта организация "признает" программу пролетарской революции, то наши разногласия с ней кажутся, на поверхностный взгляд, второстепенными. На самом деле их "признание" не имеет никакой цены, ибо ни к чему не обязывает. Они "признают" пролетарскую революцию, как кантианцы признают категорический императив, т.-е. как священный, но в повседневной жизни неприменимый принцип. В сфере практической политики они объединяются с худшими врагами революции (реформистами и сталинцами) для борьбы против нас. Все их мышление пропитано двойственностью и фальшью. Если центристы, по общему правилу, не поднимаются до внушительных преступлений, то только потому, что они всегда остаются на задворках политики: это, так сказать, карманные воришки истории. Именно поэтому они считают себя призванными возродить рабочее движение новой моралью.
--
Отождествление буржуазной морали с моралью "вообще"

Центристы не поднимаются до внушительных преступлений потому, что остаются на задворках. Но считают себя призванными возродить мораль

4. На самом левом фланге этой "левой" братии стоит маленькая и политически совершенно ничтожная группка немецких эмигрантов, издающая газету "Neuer Weg" ("Новый Путь"). Нагнемся пониже и послушаем этих "революционных" обличителей большевистского аморализма. В тоне двусмысленной полупохвалы "Нейер Вег" пишет, что большевики выгодно отличаются от других партий отсутствием лицемерия: они открыто провозглашают то, что другие молча применяют на деле, именно, принцип: "цель освящает средства". Но, по убеждению "Нейер Вег", такого рода "буржуазное" правило несовместимо "со здоровым социалистическим движением". "Ложь и худшее не являются дозволенными средствами борьбы, как считал еще Ленин". Слово: "еще" означает, очевидно, что Ленин только потому не успел отречься от своих заблуждений, что не дожил до открытия "нового пути".
--
Самые левые - группка немецких эмигрантов (газета "Neuer Weg"): "большевики открыто провозглашают "принцип", который другие применяют молча", но это всё же несовместимо с социалистизмом. Так считал еще Ленин"

5. В формуле "ложь и худшее" второй член означает, очевидно: насилия, убийства и пр., ибо, при равных условиях, насилие хуже лжи, а убийство - самая крайняя форма насилия. Мы приходим, таким образом, к выводу, что ложь, насилие, убийство несовместимы со "здоровым социалистическим движением". Как быть, однако, с революцией? Гражданская война есть самый жестокий из всех видов войны. Она немыслима не только без насилия над третьими лицами, но, при современной технике, без убийства стариков, старух и детей. Нужно ли напомнить об Испании? Единственный ответ, который могут дать "друзья" республиканской Испании, будет гласить: гражданская война лучше, чем фашистское рабство. Но этот совершенно правильный ответ означает лишь, что цель (демократия или социализм) оправдывает, при известных условиях, такие средства, как насилие и убийство. О лжи нечего уж и говорить! Без нее война немыслима, как машина без смазки. Даже для того, чтоб предохранять заседание Кортесов (1 февраля 1938 г.) от фашистских бомб, правительство Барселоны несколько раз намеренно обманывало журналистов и собственное население. Могло ли оно действовать иначе? Кто принимает цель: победу над Франко, должен принять средство: гражданскую войну, с её свитой ужасов и преступлений.
--
"Ложь и худшее"... Насилие хуже лжи, убийство детей в гражданской войне лучше фашизма. Но этот совершенно правильный ответ означает лишь, что цель оправдывает средства

6. Но все же ложь и насилия "сами по себе" достойны осуждения? Конечно, как и классовое общество, которое их порождает. Общество без социальных противоречий будет, разумеется, обществом без лжи и насилий. Однако, проложить к нему мост нельзя иначе, как революционными, т.-е. насильственными средствами. Сама революция есть продукт классового общества и несет на себе, по необходимости, его черты. С точки зрения "вечных истин" революция, разумеется, "анти-моральна". Но это значит лишь, что идеалистическая мораль контрреволюционна, т.-е. состоит на службе у эксплуататоров. "Но ведь гражданская война, - скажет, может быть, застигнутый врасплох философ, - это, так сказать, печальное исключение. Зато в мирное время здоровое социалистическое движение должно обходиться без насилия и лжи". Такой ответ представляет, однако, ни что иное, как жалкую уловку. Между "мирной" классовой борьбой и революцией нет непроходимой черты. Каждая стачка заключает в себе в неразвернутом виде все элементы гражданской войны. Каждая сторона стремится внушить противнику преувеличенное представление о своей решимости к борьбе и о своих материальных ресурсах. Через свою печать, агентов и шпионов капиталисты стремятся запугать и деморализовать стачечников. Со своей стороны, рабочие пикеты, где не помогает убеждение, вынуждены прибегать к силе. Таким образом, "ложь и худшее" являются неотъемлемой частью классовой борьбы уже в самой элементарной её форме. Остается прибавить, что самые понятия правды и лжи родились из социальных противоречий.
--
Общество без социальных противоречий будет беспорочно. Однако проложить к нему мост можно только насилием. Революция - продукт классового общества. Она "анти-моральна" потому, что идеалистическая мораль служит эксплуататорам

"Но в мирное время, - скажет философ, - социалистизм должен обходиться без насилия и лжи". Уловка! Стачка имеет все элементы гражданской войны

Глава 12. Революция и институт заложников

1. Сталин арестовывает и расстреливает детей своих противников после того, как эти противники уже сами расстреляны по ложным обвинениям. При помощи института семейных заложников Сталин заставляет возвращаться из-за границы тех советских дипломатов, которые позволили себе выразить сомнение в безупречности Ягоды или Ежова. Моралисты из "Нейер Вег" считают нужным и своевременным напомнить по этому поводу о том, что Троцкий в 1919 г. "тоже" ввел закон о заложниках. Но здесь необходима дословная цитата: "Задержание невиновных родственников Сталиным - отвратительное варварство. Но оно остается варварством и тогда, когда оно продиктовано Троцким (1919 г.)". Вот идеалистическая мораль во всей её красе! Ее критерии так же лживы, как и нормы буржуазной демократии: в обоих случаях предполагается равенство там, где его, на самом деле, нет и в помине.
--
Расстрелы детей противников; институт семейных заложников как средство возвращения нелояльных дипломатов... Троцкий в 1919 г. "тоже" ввел закон о заложниках. Дословно: "Задержание невиновных родственников Сталиным - отвратительное варварство. Но оно остается варварством и тогда, когда оно продиктовано Троцким (1919 г.)". Однако равенства на деле нет

2. Не будем настаивать здесь на том, что декрет 1919 г. вряд ли хоть раз привел к расстрелу родственников тех командиров, измена которых не только причиняла неисчислимые человеческие потери, но и грозила прямой гибелью революции. Дело в конце концов не в этом. Если б революция проявляла меньше излишнего великодушия с самого начала, сотни тысяч жизней были бы сохранены. Так или иначе, за декрет 1919 г. я несу полностью ответственность. Он был необходимой мерой в борьбе против угнетателей. Только в этом историческом содержании борьбы - оправдание декрета, как и всей вообще гражданской войны, которую ведь тоже можно не без основания назвать "отвратительным варварством".
--
В 1919 г. расстрелы были вряд ли. Хотя излишнее великодушие привело к потере сотен тысяч жизней. Декрет был необходим. Гражданскую войну тоже можно назвать варварством

3. Предоставим какому-нибудь Эмилю Людвигу и ему подобным писать портрет Авраама Линкольна с розовыми крылышками за плечами. Значение Линкольна в том, что для достижения великой исторической цели, поставленной развитием молодого народа, он не останавливался перед самими суровыми средствами, раз они оказывались необходимы. Вопрос даже не в том, какой из воюющих лагерей причинил или понес самое большое число жертв. У истории разные мерила для жестокостей северян и жестокостей южан в гражданской войне. Рабовладелец, который при помощи хитрости и насилия заковывает раба в цепи, и раб, который при помощи хитрости или насилия разбивает цепи - пусть презренные евнухи не говорят нам, что они равны перед судом морали!
--
Суров был и Линкольн. Вопрос даже не в том, какой из воюющих лагерей причинил или понес самое большое число жертв. У истории разные мерила для жестокостей северян и жестокостей южан в гражданской войне. Рабовладелец, который при помощи хитрости и насилия заковывает раба в цепи, и раб, который при помощи хитрости или насилия разбивает цепи - пусть презренные евнухи не говорят нам, что они равны перед судом морали!

4. После того, как парижская Коммуна была утоплена в крови, и реакционная сволочь всего мира волочила её знамя в грязи поношений и клевет, нашлось немало демократических филистеров, которые, приспособляясь к реакции, клеймили коммунаров за расстрел 64 заложников, во главе с парижским архиепископом. Маркс ни на минуту не задумался взять кровавый акт Коммуны под свою защиту. В циркуляре Генерального Совета Первого Интернационала, в строках, под которыми слышится подлинное клокотание лавы, Маркс напоминает сперва о применении буржуазией института заложников в борьбе против колониальных народов и собственного народа и, ссылаясь затем на систематические расстрелы пленных коммунаров остервенелыми реакционерами, продолжает: "Коммуне не оставалось ничего другого для защиты жизни этих пленников, как прибегнуть к прусскому обычаю захвата заложников. Жизнь заложников была снова и снова загублена продолжающимися расстрелами пленников версальцами. Как можно было еще дальше щадить их после кровавой бойни, которой преторианцы Мак-Магона ознаменовали свое вступление в Париж? Неужели же и последний противовес против беспощадной дикости буржуазных правительств - захват заложников - должен был стать простой насмешкой?". Так писал Маркс о расстреле заложников, хотя за спиной его в Генеральном Совете сидело немало Феннер Броквеев, Норман Томасов и других Отто Бауэров. Но так свежо еще было возмущение мирового пролетариата зверством версальцев, что реакционные путаники предпочитали молчать, в ожидании более для них благоприятных времен, которые, увы, не замедлили наступить. Лишь после окончательного торжества реакции мелкобуржуазные моралисты, совместно с чиновниками тред-юнионов и анархистскими фразерами, погубили Первый Интернационал.
--
Кровавая политика Версаля дала право коммунарам расстрелять 64 заложника

5. Моралисты помогают Сталину. Ибо если репрессии, ограждающие привилегии новой аристократии, имеют ту же нравственную ценность, что и революционные меры освободительной борьбы, тогда Сталин оправдан целиком, если... если не осуждена целиком пролетарская революция.
--
Моралисты помогают Сталину

6. Ища примеров безнравственности в событиях русской гражданской войны, господа моралисты оказываются, в то же время, вынуждены закрывать глаза на тот факт, что испанская революция тоже возродила институт заложников, по крайней мере, в тот период, когда она была подлинной революцией масс. Если обличители не посмели обрушиться на испанских рабочих за их "отвратительное варварство", то только потому, что почва Пиренейского полуострова еще слишком горяча для них. Гораздо удобнее вернуться к 1919 г. Это уже история: старики успели забыть, а молодые еще не научились. По той же причине фарисеи разной масти с таким упорством возвращаются к Кронштадту и к Махно: здесь полная свобода для нравственных испарений!
--
Испанская революция тоже возродила институт заложников

Глава 13. "Мораль кафров"

1. Нельзя не согласиться с моралистами, что история выбирает жестокие пути. Но какой отсюда вывод для практической деятельности? Лев Толстой рекомендовал опроститься и усовершенствоваться. Махатма Ганди советует пить козье молоко. Увы, "революционные" моралисты из "Нейер Вег" не так уже далеко ушли от этих рецептов. "Мы должны освободиться - проповедуют они - от той морали кафров, для которой неправильно лишь то, что делает враг". Прекрасный совет! "Мы должны освободиться...". Толстой рекомендовал заодно освободиться и от грехов плоти. Однако, статистика не подтверждает успеха его проповеди. Наши центристские гомункулусы успели подняться до сверх-классовой морали в классовом обществе. Но уже почти 2000 лет, как сказано: "любите врагов ваших", "подставляйте вторую щеку"... Однако, даже святой римский отец не "освободился" до сих пор от ненависти к врагам. Поистине силен дьявол, враг рода человеческого!
--
История жестока. Что делать? Лев Толстой: усовершенствоваться. Статистика не подтверждает успеха его проповеди. Даже римский папа не "освободился" от ненависти. Махатма Ганди: пить козье молоко. Моралисты: "Освободиться от морали кафров (неправильно лишь то, что делает враг)"

2. Применять разные критерии к действиям эксплуататоров и эксплуатируемых значит, по мнению бедных гомункулусов, стоять на уровне "морали кафров". Прежде всего вряд ли приличен под пером "социалистов" столь презрительный отзыв о кафрах. Так ли уж плоха их мораль? Вот что говорит на этот счёт британская энциклопедия:
--
Плоха ли мораль кафров? Британская энциклопедия:

3. "В своих социальных и политических отношениях они обнаруживают большой такт и ум; они замечательно храбры, воинственны и гостеприимны, и были честны и правдивы, пока, в результате контакта с белыми, не стали подозрительны, мстительны и склонны к воровству, усвоив, сверх того, большинство европейских пороков". Нельзя не придти к выводу, что в порче кафров приняли участие белые миссионеры, проповедники вечной морали.
--
"...обнаруживают большой такт и ум; храбры, воинственны и гостеприимны, честны, ...в результате контакта с белыми усвоили их пороки". В порче кафров виноваты белые

4. Если рассказать труженику-кафру, как рабочие, восставшие в любой части нашей планеты, застигли своих угнетателей врасплох, он будет радоваться. Наоборот, он будет огорчен, когда узнает, что угнетателям удалось обмануть угнетенных. Не развращенный до мозга костей миссионерами кафр никогда не согласится применять одни и те же абстрактные нормы морали к угнетателям и угнетенным. Зато он вполне усвоит себе, если разъяснить ему, что назначение таких абстрактных норм в том и состоит, чтоб мешать угнетенным восстать против угнетателей.
--
Труженик-кафр вполне усвоит, что назначение таких абстрактных норм - мешать угнетенным

5. Какое поучительное совпадение: чтоб оклеветать большевиков миссионерам из "Нейер Вег" пришлось заодно оклеветать и кафров; причем в обоих случаях клевета идет по линиям официальной буржуазной лжи: против революционеров и против цветных рас. Нет, мы предпочитаем кафров всем миссионерам, как духовным, так и светским!
--
Клевета против революционеров рядом с клеветой против цветных рас. Миссионерам мы предпочитаем кафров

6. Не надо, однако, ни в каком случае переоценивать сознательность моралистов из "Нового Пути" и из других тупиков. Намерения этих людей не так уж плохи. Но вопреки своим намерениям, они служат рычагами в механике реакции. В такой период, как нынешний, когда мелкобуржуазные партии цепляются за либеральную буржуазию или за её тень (политика "Народных фронтов"), парализуют пролетариат и прокладывают путь фашизму (Испания, Франция...), большевики, т.-е. революционные марксисты, становятся особенно одиозными фигурами в глазах буржуазного общественного мнения. Основное политическое давление наших дней идет справа налево. В последнем счете совокупная тяжесть реакции давит на плечи маленького революционного меньшинства. Это меньшинство называется Четвертым Интернационалом. Voila l'ennemi! Вот враг!
--
Однако моралисты служат реакции вопреки своим намерениям

Мелкобуржуазные партии парализуют пролетариат и прокладывают путь фашизму

Большевики становятся особенно одиозными фигурами
В итоге реакция давит на плечи Четвертого Интернационала. Вот враг!

7. Сталинизм занимает в механике реакции многие руководящие позиции. Помощью его в борьбе с пролетарской революцией пользуются, так или иначе, все группировки буржуазного общества, включая и анархистов. В то же время одиум за преступления своего московского союзника, мелкобуржуазные демократы пытаются, хоть на 50%, перекинуть на непримиримое революционное меньшинство. В этом и состоит смысл модной ныне пословицы: "троцкизм и сталинизм - одно и то же". Противники большевиков и кафров помогают, таким образом, реакции клеветать на партию революции.
--
Сталинизм - это реакция. Одиум за его преступления демократы перекидывют на нас: "троцкизм и сталинизм - одно и то же"

Глава 14. "Аморализм" Ленина

1. Самыми нравственными людьми были всегда русские эс-эры: они в сущности состояли из одной этики. Это не помешало им, однако, во время революции обмануть русских крестьян. В парижском органе Керенского, того самого этического социалиста, который был предтечей Сталина в отношении подложных обвинений против большевиков, другой старый "социал-революционер", Зензинов, пишет: "Ленин, как известно, учил, что ради достижения поставленной цели, коммунисты могут, а иногда и должны "пойти на всяческие уловки - на умолчание, на сокрытие правды"..." ("Новая Россия", 17 февраля 1938 г., стр. 3). Отсюда ритуальный вывод: сталинизм - законное дитя ленинизма.
--
Нравственные эсэры обманули крестьян. Керенский до Сталина клеветал против большевиков. Зензинов: "Ленин ... учил, что ради цели коммунисты могут ... "пойти на ... уловки - ... сокрытие правды"..." Вывод: сталинизм - законное дитя ленинизма

2. К сожалению, этический обличитель не умеет даже честно цитировать. У Ленина сказано: "Надо уметь... пойти на все и всякие жертвы, даже - в случае необходимости - пойти на всяческие уловки, хитрости, нелегальные приёмы , умолчания, сокрытие правды, лишь бы проникнуть в профсоюзы, остаться в них, вести в них во что бы то ни стало коммунистическую работу". Необходимость уловок и хитростей, по объяснению Ленина, вызывалась тем, что реформистская бюрократия, предающая рабочих капиталу, подвергает революционеров травле, преследованиям и даже прибегает против них к буржуазной полиции. "Хитрость" и "сокрытие правды" являются в этом случае лишь средствами законной самообороны против предательской реформистской бюрократии.
--
Уловки Ленина - средства законной самообороны

3. Партия самого Зензинова когда-то вела нелегальную работу против царизма, а позже - против большевиков. В обоих случаях она прибегала к хитростям, уловкам, фальшивым паспортам и другим видам "сокрытия правды". Все эти средства считались не только "этическими", но и героическими, ибо отвечали политическим целям мелкобуржуазной демократии. Но положение сразу меняется, когда пролетарские революционеры вынуждены прибегать к конспиративным мерам против мелкобуржуазной демократии. Ключ к морали этих господ имеет, как видим, классовый характер!
--
Партия Зензинова вела работу против царизма и большевиков, прибегая к уловкам (фальшивые паспорта и др.)

Ключ к морали имеет, как видим, классовый характер!

4. "Аморалист" Ленин открыто, в печати, подает совет насчет военной хитрости против изменников-вождей. А моралист Зензинов злонамеренно урезывает цитату с обоих концов, чтоб обмануть читателя: этический обличитель оказывается, по обыкновению, мелким плутом. Недаром Ленин любил повторять: ужасно трудно встретить добросовестного противника!
--
Зензинов урезывает цитату. Это плутовство

5. Рабочий, который не утаивает от капиталиста "правду" о замыслах стачечников, есть попросту предатель, заслуживающий презрения и бойкота. Солдат, который сообщает "правду" врагу, карается, как шпион. Керенский ведь и пытался подкинуть большевикам обвинение в том, что они сообщали "правду" штабу Людендорфа. Выходит, что даже "святая правда" - не самоцель. Над ней существуют более повелительные критерии, которые, как показывает анализ, носят классовый характер.
--
Выдающие "правду" врагу - предатели. Над "святой правдой" существуют более повелительные критерии, которые носят классовый характер

6. Борьба на жизнь и смерть немыслима без военной хитрости, другими словами, без лжи и обмана. Могут ли немецкие пролетарии не обманывать полицию Гитлера? Или может быть советские большевики поступают "безнравственно", обманывая ГПУ? Каждый благочестивый буржуа аплодирует ловкости полицейского, которому удается при помощи хитрости захватить опасного гангстера. Неужели же военная хитрость недопустима, когда дело идет о том, чтоб опрокинуть гангстеров империализма?
--
Немецкие пролетарии обманывают полицию Гитлера. Большевики обманывают ГПУ. Полицейские хитро захватывают гангстера

7. Норман Томас говорит о той "странной коммунистической аморальности, для которой ничто не имеет значения, кроме партии и её власти" ("that strange Communist amorality in which nothing matters but the Party and its power" - "Socialist Call", March 12, 1938, p. 5). Томас валит, при этом, в одну кучу нынешний Коминтерн, т.-е. заговор кремлевской бюрократии против рабочего класса, с большевистской партией, которая представляла собою заговор передовых рабочих против буржуазии. Это насквозь нечестное отождествление достаточно уже разоблачено выше. Сталинизм только прикрывается культом партии; на самом деле он её разрушает и топчет в грязь. Верно, однако, то, что для большевика партия - все. Салонного социалиста Томаса удивляет и отталкивает подобное отношение революционера к революции, ибо сам он - только буржуа с социалистическим "идеалом". В глазах Томаса и ему подобных партия - подсобный инструмент для избирательных и иных комбинаций, не больше. Его личная жизнь, интересы, связи, критерии морали - вне партии. Он с враждебным изумлением глядит на большевика, для которого партия - орудие революционной перестройки общества, в том числе и его морали. У революционного марксиста не может быть противоречия между личной моралью и интересами партии, ибо партия охватывает в его сознании самые высокие задачи и цели человечества. Наивно думать, что у Томаса более высокое понятие о морали, чем у марксистов. У него просто более низменное понятие о партии.
--
Салонный социалист - буржуа с социалистическим "идеалом" - Томас говорит о "странной коммунистической аморальности, для которой ничто не имеет значения, кроме партии и её власти". Да, для большевика партия - все. Но сталинизм только прикрывается культом партии, разрушая её на деле. Для Томаса партия - подсобный инструмент для избирательных и иных комбинаций. Его личная жизнь, интересы, связи, критерии морали - вне партии

Для большевика партия - орудие революционной перестройки общества, в том числе и его морали. Противоречия между личной моралью и интересами партии у него быть не может

Партия охватывает в его сознании самые высокие задачи и цели человечества

Понятие о морали у Томаса не более высоко, чем у марксистов. У него просто более низменное понятие о партии

8. "Все, что возникает, достойно гибели", говорит диалектик Гете. Гибель большевистской партии - эпизод мировой реакции - не умаляет, однако, её всемирно-исторического значения. В период своего революционного восхождения, т.-е. когда она действительно представляла пролетарский авангард, она была самой честной партией в истории. Где могла, она, разумеется, обманывала классовых врагов; зато она говорила трудящимся правду, всю правду и только правду. Только благодаря этому она завоевала их доверие в такой мере, как никакая другая партия в мире.
--
Большевики - самая честная партия в истории. Обманывая врагов, говорили правду трудящимся

9. Приказчики господствующих классов называют строителя этой партии "аморалистом". В глазах сознательных рабочих это обвинение носит почетный характер. Оно означает: Ленин отказывался признавать нормы морали, установленные рабовладельцами для рабов, и никогда не соблюдаемые самими рабовладельцами; он призывал пролетариат распространить классовую борьбу также и на область морали. Кто склоняется перед правилами, установленными врагом, тот никогда не победит врага!
--
Ленин отказывался признавать нормы морали, установленные рабовладельцами для рабов, и никогда не соблюдаемые самими рабовладельцами; призывал распространить борьбу и на область морали

Кто склоняется перед правилами, установленными врагом, тот никогда не победит врага!

10. "Аморализм" Ленина, т.-е. отвержение им надклассовой морали, не помешал ему всю жизнь сохранять верность одному и тому же идеалу; отдавать всю свою личность делу угнетенных; проявлять высшую добросовестность в сфере идей и высшую неустрашимость в сфере действия; относиться без тени превосходства к "простому" рабочему, к беззащитной женщине, к ребенку. Не похоже ли, что "аморализм" есть в данном случае только синоним для более высокой человеческой морали?
--
"Аморализм" Ленина - отвержение им надклассовой морали, не помешал ему отдать себя делу, проявлять высшую добросовестность в сфере идей и высшую неустрашимость в сфере действия; относиться без тени превосходства к "простым" людям

Его "аморализм" - синоним для более высокой человеческой морали

Глава 15. Поучительный эпизод

1. Здесь уместно рассказать эпизод, который, несмотря на свой скромный масштаб, недурно иллюстрирует различие между их и нашей моралью. В 1935 г., в письмах к своим бельгийским друзьям, я развивал ту мысль, что попытка молодой революционной партии строить "собственные" профсоюзы равносильна самоубийству. Надо находить рабочих там, где они есть. Но ведь это значит делать взносы на содержание оппортунистического аппарата? Конечно, отвечал я, за право вести подкоп против реформистов приходится временно платить им дань. Но ведь реформисты не позволят вести подкоп? Конечно, отвечал я, ведение подкопа требует мер конспирации. Реформисты - политическая полиция буржуазии внутри рабочего класса. Надо уметь действовать без их разрешения и против их запрещения... При случайном обыске у т. Д., в связи, если не ошибаюсь, с делом о поставке оружия для испанских рабочих, бельгийская полиция захватила мое письмо. Через несколько дней оно оказалось опубликовано. Печать Вандервельде, Де-Манна и Спаака, не пощадила, конечно, молний против моего "макиавеллизма" и "иезуитизма". Кто же эти обличители? Многолетний председатель Второго Интернационала, Вандервельде, давно стал доверенным лицом бельгийского капитала. Де-Манн, который в ряде тяжеловесных томов облагораживал социализм идеалистической моралью и подбирался к религии, воспользовался первым подходящим случаем, чтоб обмануть рабочих и стать заурядным министром буржуазии. Еще красочнее обстояло дело со Спааком. Полтора года перед тем этот господин состоял в левой социалистической оппозиции и приезжал ко мне во Францию советоваться о методах борьбы против бюрократии Вандервельде. Я излагал ему те же мысли, которые составили впоследствии содержание моего письма. Но уже через год после визита, Спаак отказался от терниев для роз. Предав своих друзей по оппозиции, он стал одним из наиболее циничных министров бельгийского капитала. В профессиональных союзах и в своей партии эти господа душат каждый голос критики, систематически развращают и подкупают более выдающихся рабочих и столь же систематически исключают непокорных. Они отличаются от ГПУ только тем, что не прибегают пока к пролитию крови: в качестве добрых патриотов, они приберегают рабочую кровь для ближайшей империалистской войны. Ясно: нужно было быть исчадием ада, нравственным уродом, "кафром", большевиком, чтоб подать революционным рабочим совет соблюдать правила конспирации в борьбе против этих господ!
--
Диалог 1935 г.:

Я: - Строить "собственные" профсоюзы - самоубийство. Надо находить рабочих там, где они есть
Мне: - Но это значит делать взносы на содержание оппортунистического аппарата?
Я: - Это плата за подкоп
Мне: - Но реформисты не позволят вести подкоп?
Я: - Надо уметь действовать без их разрешения

Меня громили:

- Вандервельде - доверенное лицо бельгийского капитала
- Де-Манн (облагораживал социализм идеалистической моралью, подбираясь к религии, чтоб стать министром буржуазии)
- Спаак состоял в левой социалистической оппозиции, приезжал ко мне во Францию советоваться. Я излагал ему эти мысли, но Спаак стал одним из наиболее циничных министров бельгийского капитала

Они душат критику, систематически развращают и подкупают выдающихся рабочих. Отличаются от ГПУ только тем, что, добрые патриоты, приберегают рабочую кровь для ближайшей империалистской войны

Ясно: нужно быть "кафром", советуя конспирацию

2. С точки зрения законов Бельгии, письмо мое не заключало, разумеется, ничего криминального. Обязанностью "демократической" полиции было вернуть письмо адресату с извинением. Обязанностью социалистической партии было протестовать против обыска, продиктованного заботой об интересах генерала Франко. Но господа социалисты отнюдь не постеснялись воспользоваться нескромной услугой полиции: без этого они не имели бы счастливого повода обнаружить лишний раз преимущества своей морали над аморализмом большевиков.
--
Мысли были в письме, найденном полицией. Обязанностью полиции было вернуть его адресату. Обязанностью социалистической партии было протестовать против обыска. Но социалисты воспользовались услугой полиции

3. Все символично в этом эпизоде. Бельгийские социал-демократы опрокинули на меня ушаты своего негодования как раз в то время, когда их норвежские единомышленники держали меня и жену под замком, чтоб помешать нам защищаться против обвинений ГПУ. Норвежское правительство отлично знало, что московские обвинения подложны: об этом открыто писал в первые дни социал-демократический официоз. Но Москва ударила норвежских пароходовладельцев и рыботорговцев по карману, - и господа социал-демократы немедленно опустились на четвереньки. Вождь партии, Мартин Транмель, не только авторитет в сфере морали, но прямо праведник: не пьет, не курит, не вкушает мясного и купается зимой в ледяной проруби. Это не помешало ему, после того, как он арестовал нас по приказу ГПУ, специально пригласить для клеветы против меня норвежского агента ГПУ, Якова Фриза, буржуа без чести и совести. Но довольно...
--
Бельгийские социал-демократы ... норвежские единомышленники ... Норвежское правительство ... Мартин Транмель ...

4. Мораль этих господ состоит из условных правил и оборотов речи, которые должны прикрывать их интересы, аппетиты и страхи. В большинстве своем они готовы на всякую низость - отказ от убеждений, измену, предательство - во имя честолюбия или корысти. В священной сфере личных интересов цель оправдывает для них все средства. Но именно поэтому им необходим особый кодекс морали, прочной, и в то же время эластичной, как хорошие подтяжки. Они ненавидят всякого, кто разоблачает их профессиональные секреты перед массами. В "мирное" время их ненависть выражается в клевете, базарной или "философской". Во время острых социальных конфликтов, как в Испании, эти моралисты, рука об руку с ГПУ, истребляют революционеров. А чтоб оправдать себя, они повторяют: "троцкизм и сталинизм - одно и то же".
--
Их мораль прикрывает их интересы

Глава 16. Диалектическая взаимозависимость цели и средства

1. Средство может быть оправдано только целью. Но ведь и цель, в свою очередь, должна быть оправдана. С точки зрения марксизма, который выражает исторические интересы пролетариата, цель оправдана, если она ведет к повышению власти человека над природой и к уничтожению власти человека над человеком.
--
Средство оправдано целью. Марксизм: оправдана цель власти над природой и к уничтожению эксплуатации

2. Значит, для достижения этой цели все позволено? саркастически спросит филистер, обнаружив, что он ничего не понял. Позволено все то, ответим мы, что действительно ведет к освобождению человечества. Так как достигнуть этой цели можно только революционным путем, то освободительная мораль пролетариата имеет, по необходимости, революционный характер. Она непримиримо противостоит не только догмам религии, но и всякого рода идеалистическим фетишам, этим философским жандармам господствующего класса. Она выводит правила поведения из законов развития общества, следовательно, прежде всего, из классовой борьбы, этого закона всех законов.
--
Путь один: революция

3. Значит, все же, в классовой борьбе с капиталистами дозволены все средства: ложь, подлог, предательство, убийство и прочее? - продолжает настаивать моралист. Допустимы и обязательны те и только те средства, отвечаем мы, которые сплачивают революционный пролетариат, наполняют его душу непримиримой враждой к угнетению, научают его презирать официальную мораль и её демократических подголосков, пропитывают его сознанием собственной исторической миссии, повышают его мужество и самоотверженность в борьбе. Именно из этого вытекает, что не все средства позволены. Когда мы говорим, что цель оправдывает средства, то отсюда вытекает для нас и тот вывод, что великая революционная цель отвергает, в качестве средств, все те низменные приёмы и методы, которые противопоставляют одну часть рабочего класса другим его частям; или пытаются осчастливить массу, без её участия; или понижают доверие массы к себе самой и к своей организации, подменяя его преклонением перед "вождями". Прежде всего и непримиримее всего революционная мораль отвергает сервилизм по отношению к трудящимся, т.-е. те качества, которые насквозь пропитывают мелкобуржуазных педантов и моралистов.
--
Дозволены ли в борьбе ложь, подлог, предательство, убийство и прочее? Дозволены те средства, которые сплачивают пролетариат
Значит, не все
Отвергаются средства:

1) низменные
2) разъединяющие рабочих
3) осчастливить массу без её участия
4) понижающие доверие массы к себе самой и к своей организации, подменяя его преклонением перед "вождями"
5) сервилизм по отношению к трудящимся

4. Эти критерии не дают, разумеется, готового ответа на вопрос, что позволено и что недопустимо в каждом отдельном случае. Таких автоматических ответов и не может быть. Вопросы революционной морали сливаются с вопросами революционной стратегии и тактики. Правильный ответ на эти вопросы дает живой опыт движения в свете теории.
--
Ответа на вопрос, что позволено и что недопустимо в каждом отдельном случае, быть не может. Вопросы морали сливаются с вопросами тактики. Ответ дает опыт

5. Диалектический материализм не знает дуализма средства и цели. Цель естественно вытекает из самого исторического движения. Средства органически подчинены цели. Ближайшая цель становится средством для более отдаленной цели. В своей драме, "Франц фон Сикинген", Фердинанд Лассаль влагает следующие слова в уста одного из героев:

"Укажи не только цель, укажи и путь.
Ибо так нерасторжимо врастают друг в друга путь и цель,
Что одно всегда меняется вместе с другим,
И путь иной порождает иную цель".
--
Нет дуализма средства и цели. Цель вытекает из исторического движения. Средства подчинены цели. Ближайшая цель становится средством для более отдаленной цели

6.Лассаль докатился до тайных сделок с Бисмарком! Но взаимозависимость между средством и целью понимал правильно. Надо сеять пшеничное зерно, чтоб получить пшеничный колос

7. Допустим ли индивидуальный террор? В абстрактной форме вопрос для нас не существует. Швейцарские буржуа уважают террориста Вильгельма Телля. Мы - террористов, боровшихся против гнета. Допустим ли индивидуальный террор? Если Николаев выступил за попираемые Кировым права рабочих, наши симпатии на его стороне

Однако решающее значение в целесообразности. Способно ли данное средство действительно вести к цели?

Индивидуальный террор - нет. Массовый - да

("Заменить массы нельзя")

Но в гражданской войне убийства отдельных насильников перестают быть актами индивидуального терроризма

В самом остром вопросе - убийство - моральные абсолюты непригодны

8. Освобождение рабочих - дело самих рабочих. Сталинцы - клика

Четвертый Интернационал ведет борьбу против сталинизма

9. Массы не безгрешны. Героизм сочетается с неоднородностью, недостатком культуры, узостью кругозора

Массы устали от напряжения, разочаровались, потеряли веру в себя и - очистили место новой аристократии. Большевики ("троцкисты") оказались изолированы от масс

Исторические циклы:

1897-1905, годы прибоя
1907-1913, годы отлива
1917-1923, период небывалого в истории подъема
С 1923 - новый период реакции

"Троцкисты" научились подчиняться ритму истории. Подчинять свои вкусы законам истории. Плыть против течения. Многие утонут, но с открытыми глазами и с напряженной волей!