Истоки и смысл русского коммунизма 01

Н.А.Бердяев

Впервые опубликовано в 1937 году на английском языке
Репринтное воспроизведение издания YMCA-PRESS, Париж, 1955
Москва: Наука, 1990

Оглавление

Введение: Русская религиозная идея и русское государство

Глава 1. Образование русской интеллигенции и eё xapaктер
Славянофильство и западничество
ГЛАВА II. Русский социализм и нигилизм
ГЛАВА III. Русское народничество и анархизм
ГЛАВА IV. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XIX века и eё пророчества
ГЛАВА V. Классический марксизм и марксизм русский
ГЛАВА VI. Русский коммунизм и революция
ГЛАВА VII. Коммунизм и христианство

Введение: Русская религиозная идея и русское государство

Русский коммунизм трудно понять вследствие двойного его характера. С одной стороны он есть явление мировое и интернациональное, с другой стороны - явление русское и национальное. Особенно важно для западных людей понять национальные корни русскоrо коммунизма, его детерминированность русской историей. Знание марксизма этому не поможет

Русский народ по своей душевной структуре народ восточный. Россия - христианский Восток, который в течение двух столетий подверrался сильному влиянию Запада и в своём верхнем культурном слое ассимилировал всё западные идеи. Историческая судьба русского народа была несчастной и страдальческой, и развивался он катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа цивилизации. B русской истории, вопреки мнению славянофилов, нельзя найти органическоrо единства. Слишком огромными пространствами приходилось овладевать русскому народу, слишком велики были опасности с Востока, от татарских нашествий, от которых он охранял и Запад, велики были опасности и со стороны самоrо Запада. B истории мы видим пять разных Россий: Россию киевскую, Россию татарскоrо периода, Россию московскую, Россию петровскую, императорскую и, наконец, новую советскую Россию. Неверно было бы сказать, что Россия страна молодой культуры, недавно ещё полу-варварская. B известном смысле Россия страна старой культуры. B киевской России зарождалась культура более высокая, чем в то время ва Западе: уже в ХIV веке в России была классически-совершенная иконопись и замечательное зодчество. Московская Россия имела очень высокую пластическую культуру с органически целостным стилем, очень выработанные формы быта. Это была восточная культура, культура христианизированного татарского царства. Московская культура вырабатывалась в постоянном противлении латинскому Западу и иноземным обычаям. Но в Московском царстве очень слаба и невыражена была культура мысли. Московское царство было почти без-мысленным и без-словесным, но в нем было достигнуто значительное оформление стихии, был выраженный пластический стиль, которого лишена была Россия петровская, Россия пробудившейся мысли и слова. Россия мыслящая, создавшая великую литературу, искавшая социальной правды, была разорванной и бесстильной, не имела органического единства

Противоречивость русской души определялась сложностью русской исторической судьбы, столкновением и противоборством в ней восточного и западноrо элемента. Душа русскоrо народа была формирована православной церковью, она получила чисто религиозную формацию. И эта религиозная формация сохранилась и до нашего времени, до русских нигилистов и коммунистов. Но в душе русского народа остался сильный природный элемент, связанный с необъятностью русской земли, с безrраничностью русской равнины[1]. У русских "природа", стихийная сила, сильнее чем y западных людей, особенно людей самой оформленной латинской культуры. Элемент природно-языческий вошел и в русское христианство. B типе русского человека всегда сталкиваются два элемента - первобытное, природное язычество, стихийность бесконечной русской земли и православный, из Бизантии полученый, аскетизм, устремленность к потустороннему миру. Для русского народа одинаково характерен и природный дионисизм и христианский аскетизм. Бесконечно трудная задача стояла перед русским человеком - задача оформления и организации своей необъятной земли. Необъятность русской земли, отсутствие границ и пределов выразились в строении русской души. Пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли, та же безrраничность, бесформенность, устремленность в бесконечность, широта. На Западе тесно, все оrраничено, все оформлено и распределено по категориям, все благоприятствует образованию и развитию цивилизации - и строение земли и строение души. Можно было бы сказать, что русский народ пал жертвой необъятности своей земли, своей природной стихийности. Ему нелегко давалось оформление, дар формы y русских людей не велик. Русские историки объясняют деспотический характер русского государства этой необходимостью оформления огромной, необъятной русской равнины. Замечательнейший из русских историков Ключевский, сказал: "государство пухло, народ хирел". B известном смысле это продолжает выть верным и для советского коммунистического rосударства, где интересы народа приносятся в жертву моши и орrанизованности советского государства

Религиозная формация русской души выработала некоторые устойчивые свойства: догматизм, аскетизм, способность нести страдания и жертвы во имя своей веры, какова бы она ни была, устремленность к трансцендентному, которое относится то к вечности, к иному миру, то к будущему, к этому миру. Религиозная энергия русской души обладает способностью переключаться и направляться к целям, которые не являются уже религиозными, напр., к социальным целям. B силу религиозно-догматического склада своей души русские всеrда ортодоксы или еретики, раскольники, они апокалиптики или нигилисты. Русские ортодоксы и апокалиптики и тогда, когда они в ХVII веке были раскольниками-старообрядцами, и тоrда, когда в ХIХ веке они стали революционерами, нигилистами, коммунистами. Структура души остаётся та же, русские интеллигенты революционеры унаследовали её от раскольников ХVII века. И всегда главным остаётся исповедание какой-либо ортодоксальной веры, всегда этим определяется принадлежность к русскому народу

После падения Византийской империи, второго Рима, самого большого в мире православного царства, в русском народе пробудилось сознание, что русское, московское царство остаётся единственным православным царством в мире и что русский народ единственный носитель православной веры. Инок Филофей был выразителем учения о Москве, как Третьем Риме. Он писал царю Ивану III: "Третьего нового Рима - державного твоего царствования - святая соборная апостольская церковь - во всей поднебесной паче солнца светится. И да ведает твоя держава, благочестивый царь, что все царства православной христианской веры сошлись в твое царство: один ты во всей поднебесной христианский царь. Блюди же, внемли, благочестивый царь, что все христианские царства сошлись в твое единое, что два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть; твое христианское царство уже иным не достанется". Доктрина о Москве, как Третьем Риме, стала идеолоrическим базисом образования московского царства. Царство собиралось и оформлялось под символикой мессианской идеи. Искание царства, истинноrо царства, характерно для русского народа на протяжении всей его истории. Принадлежность к русскому царству определилась исповеданием истинной, православной веры. Совершенно также и принадлежность к советской России, к русскому коммунистическому царству будет определяться исповеданием ортодоксально-коммуннстической веры. Под символикой мессианской идеи Москвы - Третьего Рима произошла острая национализация церкви. Релиrиозное и национальное в московском царстве так же между собой срослось, как в сознании древне-еврейскоrо народа. И так же как юдаизму свойственно было мессианское сознание, оно свойственно было русскому православию

Но религиозная идея царства вылилась в форму образования могущественного государства, в котором церковь стала играть служебную роль. Московское православное царство было тоталитарным государством. Иоанн Грозный, который был замечательяым теоретиком самодержавной монархии, учил, что царь должен не только управлять rосударством, но и спасать души. Интересно отметить, что в Московский период в русской церкви было наименьшее количество святых. Лучший период в истории русской церкви был период татарскоrо ига, тогда она была наиболее духовно независима и в ней был сильный социальный элемент[2]. Вселенское сознание было ос-лаблено в русской церкви настолько, что на греческую церковь, от которой русский народ получил своё православие, перестали смотреть как на истинно православную церковь, в ней начали видеть повреждение истинной веры. Греческие влияния воспринимались народным религиозным сознанием как порча, проникающая в единственное в мире nравославное царство. Православная вера есть русская вера, не русская вера - не православная вера

Когда при патриархе Никоне начались исправления ошибок в богослужебных книгах по греческим образцам и незначительные изменения в обряде, то это вызвало бурный nротест народной религиозности. B ХVII веке произошло одно из самых важных событий русской истории - религиозньгй раскол старообрядчества. Ошибочно думать, что религиозный раскол был вызван исключительно обрядоверием русского народа, что в нём борьба шла исключительно по поводу двуперстноrо и трехперстного знамения креста и мелочей боrослужебноrо обряда. B расколе была и более глубокая историософическая тема. Вопрос шел о том, есть ли русское царство истинно православное царство, т.е. исполняет ли русский народ своё мессинское призвание. Конечно, большую роль тут играла тьма, невежество и суеверие, низкий культурный уровень духовенства и т.п. Но не этим только объясняется такое крупное по своим последствиям событие, как раскол. B народе проснулось подозрение, что православное царство, Третий Рим, повредилось, nроизошла измена истинной веры, Государственной властью и высшей церковной иерархией овладел антихрист. Народное православие разрывает с церковной иерархией и с государственной властью. Истинное nравославное царство уходит под землю. С этим связана легенда о Граде Котеже, скрытом под озером. Народ ищет Град Китеж. Возникает острое апокалиптическое сознание в левом крыле раскола, в так называемом беспоповстве. Раскол делается характерным для русской жизни явлением. Так и русская революционная интеллигенция ХIХ века будет раскольничьей и будет думать, что властью владеет злая сила. И в русском народе и в русской интеллигенции будет искание царства, основанного на правде. B видимом царстве царит неправда. B Московском царстве, сознавшим себя третьим Римом, было смешение царства Христова, царства правды, с идеей моrущественноrо государства, управляющего неправдой. Раскол был обнаружением nротиворечия, был последствием смешения. Но народное сознание было темным, часто суеверным, в нём хрнстианство было перемешано с язычеством. Раскол нанес первый удар идее Москвы, как Третьего Рима. Он означал неблаrополучие русского мессианскоrо сознания. Второй удар был нанесен реформой Петра Великого

II

Реформа Петра была фактом настолько определяющим всю дальнейшую историю России, что по оценке её разделились наши направления ХIХ века. Сейчас одинаково нужно считать неверной и устаревшей и славянофильскую и западническую точку зрения на дело Петра. Славянофилы видели в деле Петра измену исконным национальным русским основам, насилие и прорыв органического развития. Западники никакого своеобразия в русской истории не видели, считали Россию лишь страной отсталой в просвещении и цивилизации, западно же европейский тип цивилиэации был для них единственным и универсальным. Петр раскрыл для России пути западного просвещения и цивилизации

Славянофилы неправы были потому, что реформа Петра была совершенно неизбежной: Россия не могла дальше существовать замкнутым царством, при отсталости военной, морской, экономнческой, при отсутствии просвешения и техники цивилизации. При этом русский народ не только не мог выполнить своей великой миссии, но самое еrо независимое существование подвергалось опасности. Славянофилы неправы были ещё потому, что именно в петровский период истории был расцвет русской культуры, было явление Пушкина и великой русской литературы, пробудилась мысль и стали возможны сами славянофилы. Россия должна была преодолеть свою изоляцию и приобщиться к круговороту мировой жизни, Только на этих путях возможно было мировое служение русскаrо народа

Западники были неправы потому, что они отрицали своеобразие русского народа и русской истории, держались упрощенных взглядов на прогресс просвещения и цивилизации, не видели никакой миссии России, кроме необходимости догнать Запад. Они не видели того, что всё же видели славянофилы - насилия над народной душой, произведенного Петром. Реформа Петра была неизбежна, но он совершил её путем страшного насилия над народной душой и народными верованиями. И народ ответил на это насилие созданием легенды о Петре, как антихристе

Приемы Петра были совершенно большевистские. Он хотел уничтожить старую московскую Россию, вырвать с корнем те чувства, которые лежали в основе её жизни. И для этой цели он не остановился перед казнью собственного сына, приверженца старины. Приемы Петра относительно церкви и старой религиозности очень напоминают приёмы большевизма. Он не любил старого московского благочестия и был особенно жесток в отношении к старообрядчеству и староверию.. Петр высмеивал релиrиозные чувства старины, устраивал всешутейший со6ор с шутовским патриархом. Это очень напоминает антирелигиозные манифестации безбожников в советской России. Петр создал синодальный строй, в значительной степени скопированный с немецкоrо протестантскоrо образца, и окончательно подчинил церковь государству. Впрочем, нужно сказать, что не Петр был виновником унижения русской церкви в петровский период русской истории. Уже в московский период церковь была в рабьей зависимости от государства. Авторитет иерархии в народе пал раньше Петра. Релиrиозный раскол нанес страшный удар этому авторитету. Уровень просвещения и культуры церковной иерархии был очень низкий. Поэтому и церковная реформа Петра была вызвана необходимостью. Но она была произведена насильнически, не щадя религиозноrо чувства народа. Можно было бы сделать сравнение между Петром и Лениным, между переворотом петровским и переворотом большевистским. Та же грубость, насилие, навязанность сверху народу известных принципов, та же прерывность органического развития, отрицание традиций, тот же этатизм, гипертрофия государства, то же создание привиллегированного бюрократическоrо слоя, тот же централизм, то же желание резко и радикально изменить тип цивилизации

Но большевистская революция путем страшных насилий освободила народные силы, призвала их к исторической активности, в этом её значение. Переворот же Петра, усилив русское государство, толкнув Россию на путь западного и мирового просвешения, усилил раскол между народом и верхним культурным и правящим слоем. Петр секуляризнровал православное царство, направил Россию на путь просветительства. Этот процесс происходил в верхних слоях русского общества, в дворянстве и чиновничестве, в то время как народ продолжал жить старыми релиrиозными верованиями и чувствами. Самодержавная власть царя, фактически принявшая форму западного просвещенноrо абсолютизма, в народе имела старую религиозную санкцию, как власть теократическая. Ослабление духовного влияния официальной церкви было неизбежным результатом реформы Петра и вторжения западного просвещения. Рационализм проник в самую церковную иерархию. Знаменитый митрополит эпохи Петра Феофан Прокопович был в сущности протестантом рационалистическоrо типа. Но в петровскую эпоху это имело свою компенсацию в ряде святых, которых не знала московская эпоха, в старчестве, в подземной духовной жизни

Западное просвещение ХVШ века в верхних слоях русского общества было чуждо русскому народу. Русское барство ХV1II века поверхностно увлекалось вольтерианством в одной части, мистическим масонством в другой. Народ же продолжал жить старыми религиозными верованиями и смотрел на барина, как на чуждую расу. Просветительница и вольтерианка Екатерина Вторая, переписывавшаяся с Вольтером и Дидро, окончательно создала те формы крепостноrо права, которые вызвали протест заболевшей совести русской интеллиrенции ХIХ века. Влияиие Запада первоначально ударило по народу и укрепило привиллегированное барство. Такие люди, как Радищев, были исключением. Лишь в ХIХ веке влияния Запада на образовавшуюся русскую интеллигенцию породили народолюбие и освободительные стремления.. Но и тогда образованные и культурные слои оказались чужды народу. Ниrде, кажется, не было такой пропасти между верхним и нижним слоем, как в петровской, императорской России. И ни одна страна не жила одновременно в столь разных столетиях, от ХIV до ХIХ века и даже до века грядущего, до ХХI века. Россия ХVПI и ХIХ столетий жила совсем не органической жизнью. B душе русского народа происходила борьба Востока и Запада и борьба эта продолжается в русской революции. Русский коммунизм есть коммунизм восточный. Влияние Запада в течение двух столетий не овладело русским народом. Мы увидим, что русская интеллигенция совсем не была западной по своему типу, сколько бы она ни клялась заладными теориями. Созданная Петром империя внешне разросталась, сделалась величайшей в мире, в ней было внешнее принудительное единство, но внутреннего единства не было, была внутренняя разорванность. Разорваны были власть и народ, народ и интеллигенция, разорваны были народности, объединенные в российскую нмперию. Империя с её западноrо типа государственным абсолютизмом менее всего осуществляла идею Третьеrо Рима. Самый титул императора, заменивший титул царя, по славянофильскому сознанию был уже изменой русской идее. Деспотический Николай I был типом прусского офицера. При дворе и в высших слоях бюрократии немецкие влияния были очень сильны. Основное столкновение было между идеей империи, могущественного государства военно-полицейского типа, и религиозно-мессианской идеей царства, которое уходило в подземный слой, слой народный, а потом в трансформированном виде в слой интеллигенции. Столкновение между сознаннем империи, носителем которого была власть, и сознанием интеллигенции будет основным для ХIХ века. Власть все более и более будет отчуждаться от интеллигентных, культурных слоев общества, в которых будут наростать революционные настроения. Дворянство, которое было передовым и наиболее культурным слоем в начале и ещё в середине ХIХ века, во вторую половину века будет понижаться в культурном уровне, делаться реакционным и должно будет уступить место разночинной интеллигенции, которая принесет с собой совсем иной, новый тип культуры. Отсутствие единства и цельности культуры выразится в том, что умственные и духовные направления ХIХ века будут разделяться на десятилетия и каждое десятилетие принесет с собой новые идеи и стремления, новый душевный уклад. И всё же русский ХIХ век создаст одну из величайших в мире литератур и напряженную, своеобразную, очень свободную мысль

Большая часть русского народа - крестьянство, жило в тисках крепостного права, Внутренно народ жил православной верой и она давала ему возможность переносить страдания жизни. Народ всегда считал крепостное право неправдой и несправедливостью, но виновником этой несправедливости он считал не царя, а господствующие классы, дворянство. Религиозная санкция царской власти в народе была так сильна, что народ жил надеждой, что царь зашитит его и прекратит несправедливость, коrда узнает всю правду. По своим понятиям о собственности русские крестьяне всегда считали неправдой, что дворяне владеют огромнымн землями. Западные понятия о собственности 6ыли чужды русскому народу, эти понятия были слабы даже y дворян. Земля Божья и все трудящиеся, обрабатывающие землю, могут ею пользоваться. Наивный аграрный социализм всегда был присущ русским крестьянам. Для культурных классов, для интеллигенции народ оставался как бы тайной, которую нужно разгадать. Верили, что в молчаливом, в бессловесном ещё народе скрыта великая nравда о жизни и наступит день, коrда народ скажет своё слово. Интеллигенция, оторванная от народа, жила под обаянием теллургической мистики народа, тоrо, что народнические писатели 70-х rодов называли "властью земли"

K ХIХ веку Россия оформилась в огромное, необъятное мужицкое царство, закрепощенное, безграмотное, но обладающее своей народной культурой, основанной на вере, с господствующим дворянским классом, ленивым и малокультурным, нередко утерявшим религиозную веру и национальный образ, с царем наверху, в отношении к которому сохранилась релиrиозная вера, с сильной бюрократией и очень тонким и хрупким культурным слоем. Классы всегда в России были слабы, подчинены государству, они даже образовывались государственnой властью. Сильными элементами были только монархия, принявшая форму западного абсолютизма, и народ. Культурный слой чувствовал себя раздавленным этими двумя силами. Интеллигенция ХIХ века стояла над бездной, которая всегда могла разверзнуться и её поглотить. Лучшая, наиболее культурная часть русского дворянства чувствовала ненормальность и неоправданность своего положения, свою вину перед народом. K ХIХ веку империя была очень нездоровой и в духовном и в социальном отношении. Для русских характерно совмещение и сочетание антиномических, полярно противоположяых начал. Россию и русский марод можно характеризовать лишь противоречиями. Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ склонный к национализму и национальному самомнению, и нарюд универсальноrо духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. Эта противоречивость создана всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта государственного могущества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа. Воnреки мнению славянофилов, русский народ был народом государственным - это остаётся верным и для советскоrо государства - и вместе с тем это народ, из которого постоянно выходила вольница, вольное казачество, бунты Стенькн Разина и Пуrачева, революционная интеллигенция, анархическая идеология, народ искавший нездешнеrо царства правды. B созданном через страшные жертвы огромном государстве-империи этой правды не было. Это чувствовал и народный слой, и лучшая часть культурного дворянства, и вновь образовавшаяся русская интеллигенция. Русское царство ХIХ века было противоречивым и нездоровым, в нём был гнет и несправедливость, но психологически и морально это не было буржуазное царство и оно противопоставляло себя буржуазным царствам Запада. B этом своеобразном царстве политический деспотизм соединялся с большой свободой и широтой жизни, свободой быта, нравов, с отсутствием перегородок и давящего нормативизма, законничества. Это определялось основной устремленностью русской природы к бесконечности и безгранности. Ограниченность, раздельность, малость не свойственны были русскому царству, русской природе и русскому характеру. Мы увидим, что Россия не пережила ренессанса и гуманизма в европейском смысле слова. Но на вершинах своей мысли и творчества она пережила кризис гуманизма острее, чем на Западе. Русский гуманизм был христианским, он был оонован на человеколюбии, милосердии, жалости, даже y тех, которые в сознании отступали от христианства. Весь петровский, императорский период существовал конфликт между Святой Русью и империей. Славянофильство было идеологическим выражением этого конфликта. B ХIХ веке конфликт принял новые формы - столкнулась Русь ищущая социальной правды, царства правды с империей, искавшей силы.

[1] См. интересную книгу Fеdоr Stерun - "Dаs Аntlitz Russlаnds und dаs Gеsiсht dеr Rеvоlutiоn"

[2] См. Г.Федотов "Святые древней Руси", Париж 1931.

Глава 1. Образование русской интеллигенции и eё xapaктер

Славянофильство и западничество

1

Чтобы понять источники русского коммунизма и уяснить себе характер русской революции, нужно знать, что представляет собой то своеобразное явление, которое в России именуется "интеллигенция". Западные люди впали бы в ошибку, еслн бы они отожествили русскую интеллигенцию c тем, что на Западе называют intellectuels. Intellectuels - это люди интеллектуального труда и творчества, прежде всего ученые, писатели, художники, профессора, педаrоги и пр. Совершенко другое образование представляет собой русская интеллигенция, к которой могли принадлежать люди не занимающиеся интеллектуальным трудом и вообще не особенно интеллектуальные. И многие русские ученые и писатели совсем не могли быть причислены к интеллигенции в точном смысле слова. Интеллигенция скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту co своей особой морально, очень нетерпимой, co своим обязательным миросозерцанием, co своими особыми нравами и обычаями, и даже co своеобразным физическим обликом, по которому всегда можно было узнать интеллиrента и отличать его от других социальных rрупп. Интеллигенция была y нас идеологической, a не профессиональной и экономической группировкой, образовавшейся из разных социальных классов, сначала по преимуществу из более культурной части дворянства, позже из сыновей священников и диаконов,из мелких чиновников, из мещан и, после освобождения, из крестьян. Это и есть разночинная интеллигенция, объединенная исключительно идеями и притом идеями социального характера. Bo вторую половину XIX века слой, который именуется просто культурным, переходит в новый тип, получающий наименование интеллигенции. Этот тип имеет свои характерные черты, свойственные всем его настояшим представителям. B интеллигенции были типические русские черты и совершенно ошибочно то мнение, которое видело в интеллигенции денационализацию и потерю всякой связи c русской почвой. Достоевский отлично понимал русский характер интеллигента-революционера и назвал его "великим скитальцем русской земли", хотя он и не любил революционных идей

Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв co всяким сословным бытом и традициями, но эта беспочвенность была характерно русской. Интеллигенция всегда была увлечена какими-либо идеями, преимущественно социальными, и отдавалась им беззаветно. Она обладала способностью жить исключительно идеями. По условиям русского политического строя интеллигенция оказалась оторванной от реальноrо социального дела, и это очень способствовало развитию в ней социальной мечтательности. B России самодержавной и крепостнической вырабатьгвались самые радикальные социалистические и анархичрские идеи. Невозможность политической деятельности привела к тому, что политика была перенесена в мысль и в литературу. Литературные критики были властителями дум социальных и политических. Интеллиrенция приняла раскольничий характер, что так свойственно русским. Она жила в расколе c окружающей действителъностью, которуто считала злой, и в ней выработалась фанатическая раскольничья мораль. Крайняя идейная нетерпимость русской интеллигенции была самозащитой; только таким путем она могла сохраниться во враждебном мире, только благодаря своему идейному фанатизму она могла выдержать преследования и удержать свои черты. Для русской интеллигенции, в которой преобладали социальные мотивы и революционные настроения, которая породила тип человека, единственной специальнстью которого была революция, характерен был крайний догматизм, к которому искони склонны были русские. Русские обладают исключительной способностью к усвоению западных идей и учений и к их своеобразной переработке. Ho усвоение западных идей и учений русской интеллигенцией было в большинстве случаев догматическим. To, что на Заладе было научной теорией, подлежашей критике, гипотезой или во всяком случае истиной относительной, частичной, не претендующей на всеобщность, y русских интеллиrентов превращалосъ в догматику, во что-то вроде религиозного откровения. Русские все склонны воспринимать тоталитарно, им чужд скептический критицизм эападных людей. Это есть недостаток, nриводящий к смешенияи и подменам, но это также достоинство и указует на религиозную целостность русской души. У русской радикальной интеллигенции выработалось идолопоклонническое отношение к самой науке. Когда русский иителлигент делался дарвинистом, то дарвинизм был для него не биологической теорией, подлежащей спору, a доrматом, и ко всякому не принимавшему этого догмата, например, к стороннику ламаркизма, возникало морально подозрительное отношение. Самый крупный русский философ XIX века, Вл.Соловьёв сказал, что русские нигилисты исповедывали веру, основанную на странном силлогизме: человек произошел от обезьяны, следовательно, мы должиы любить друг друга. Тоталитарно и догматически были восприняты и пережиты русской интеллигенцией сан-симонизм, фурьеризм, гегелианство, материализм, марксизм, марксизм в особенности. Русские вообще плохо понимают значение относительного, ступенность исторического процесса, дифференциацию разных сфер культуры. C этим связан русский максимализм. Русская душа стремиться к целостности, она не мирится c разделением всего по категориям, она стремится к Абсолютному и все хочет подчинить Абсолютному, и это религиозная в ней черта. Ho она легко совершает смешение, принимает относителыюе за абсолютное, частное за универсальное, и тогда она впадает в идолопоклонство. Именно русской душе свойственно переключение религиозной энергии на нерелигиозные предметы, на относительную и частную сферу науки или социальной жизни. Этим очень многое объясняется

Уже в ХVШ веке начал зарождаться тип русской интеллигенции. Первым русским интеллигентом был Радищев, автор "Путешествия из Петербурга в Москву". Слова Радицева: "душа моя страданиями человеческими уязвлена была" конструировала тип русской иателлигенции. Радищев был воспитан на французской философии ХVШ века, на Вольтере, Дидро, Pycco. Ho он не был антирелигиозного направления, как мноrие "вольтерианцы" того времени. Французские идеи преломились в русской душе прежде всего как сострадательность и человеколюбие. Радищев не мог вынести крепостного права, унижений и страданий народа. Bo время появления книги Радищева Екатерина II была уже охвачена реакционными настроениями. Радищев был арестован, приrоворен за свою книгу к смертной казни c заменой каторжной тюрьмой. Также был арестован и заключен в Петропавловскую крепость видный деятель русскаго просвещения ХVШ века Новиков, мистик-масон, христиании и человек очень умеренных политических взглядов. Так встречено было образование русской интеллиrенции русской властью. Первые шаги русской интеллигенции на путях просвещения сознания, a не революции, сопровождались жертвами и страданиями, тюрьмой и каторгой.. Радищев имел для своего времени довольно смелые и радикальные взгляды и был одним из предшестаенников революционной интеллигенции и русского социализма. Ho в ХVIП веке русская мысль не была ещё оригинальной. Только XIX век будет веком оригинальной мысли, веком самосознания. Ho он же будет веком внутренней революции. Само сознание было y нас восстанием против окружающей действительности, против императорской России. Просвещение разрушило старую веру в православное царство и искание царства приняло иное направление, по иному была осознана русская миссия

Необычайно было одиночество русских культурных и свободолюбивых людей первой половины XIX века[1]. Были культурные люди, но не было культурной среды. Люди того времени жалуются, что они окружены тьмой, что их никто не понимает и никто им не сочувствует. Macca русского дворянства и чиновничества была очень некультурна, невежественна, лишена всяких высших интересов. Это и была та "чернь", o которой говорил Пушкин. Образ Чацкого в "Горе от ума" изображает это одиночество лучших, наиболее умных и культурных людей того временин. B начале XIX века в эпоху Александра I Россия пережила культурный ренессанс. To был золотой век русской поэзии, эпоха мистических течений и движения декабристов. Сам Александр I был царь-интеллигент, всю жизнь искавший правды, в молодости враг самодержавия и крепостного права, но человек раздвоенный и не сильный

Ренессанс той эпохи происходил в очень маленьком и тонком слое дворянства. Культурные и ищущие правды люди должмы были жить небольшими группами и содружествами. Масонство, мистически окрашенное, было очень распространено в Александровскую эпоху и играло болыuую воспитательную роль. Масонство было первой формой самоорганизацин общества. B эту форму выливалась наиболее напряженная духовная жизнь того времени. Начало XIX века было эпохой разрыхления русской души. Она стала восприимчивой ко всякого рода идеям, к духовным и социальным движениям. Это была эпоха универсализма, эпоха интерконфессиональных христианских объединений. И тогда начала образовываться русская всечеловечность характерная для XIX века. Через наполеоновские войны Россия пришла в непосредственное взаимодействие c Западом. Русское офицерство побывало в Европе и возвратилось c расширенным кругозором. Сам Александр I был русским "всечеловеком". Он видался c Овеном и говорил c ним o новом социалъном устроении, он молился вместе c квекерами. Ho это не помешало тому, что конец его царствования ознаменовался мрачной реакцией. Русская душа готовилась к XIX веку, Ho не было целостности и единства в русской жизни. Была пропасть между верхним культурным слоем русскоrо дворянства, который тогда служил в гвардии, и средней массой дворянства. B этом верхнем слое были духовные и литературные движения, в нём подготовлялось движение демабристов, наnравленное к освобождению от самодержавия и крепостного права. Ho все происходило в таком маленьком и социально уединенном слое, что не могло существенно изменить русской жизни. Восстание декабристов, которое свидетельствует o бескорыстии лучшей части русского дворянства, было обречено на неуспех и было жестоко раздавлено. Главные деятели декабристского движения были казнены или сосланы в Сибирь Николаем I. Большая часть декабристов держалась умеренных и даже монархических взглядов. Ho Пестель, представлявmгий крайнее левое крыло декабристов, автор "Русской Правды", может быть назван первым русским социалистом, социалистом до социалистов, как выразился Герцен. B нем обнаружилась уже та воля к власти и к насилию, которая в XX веке обнаружилась y коммунистов. Ho социализм Пестеля был, конечно, по условиям того времени, аграрным. Пестель был республиканцем, сторонником народовластия и в тоже время централистом. Он не был либералом и склонен был к деспотизму. Ho в то же время, когда происходило движение декабристов, огромная масса русского дворянства была темной, ленивой и вела бессмысленную жизнь. Средний русский дворянин сначала служил в гвардии, скоро выходил в отставку и поселялся в деревне, где ничего не делал и проявлял себя всякими самодурными выходками и мелочным деспотизмом. Это было величайшей неудачей петровской эпохи. Эта эпоха создала тип "лишних людей", создала или Рудиных или Обломовых. И лучшими были те "лишние люди", которые мучительно сознавали свою лишность, как некоторые герои Тургенева. Только в одном Пушкине, единственном ренессансном русском человеке, блеснула возможиость иного отношения к жизни. Пушкин как бы соединил в себе сознание интеллигенции и сознание империи. Он nисал революционные стихи и он же был поэтом русской великодержавности. После подавления восстания декабристов, после воцарения Николая I все пошло путем наростания раскола и революции. Русская интеллигенция окончательно оформилась в раскольничий тип. Она всегда будет говорить про себя "мы", про государство, про власть - "они". Русский культурный слой оказался над бездной, раздавленным двумя основными силами - самодержавной монархией сверху и темной массой крестьянства снизу

Русская мысль, беспочвенная и бунтующая, была в XIX веке внутренно свободной и дерзновенной, не связанной тяжелым прошлым c традицией, внешне же стесненной и часто гонимой. Невозможность по политическим условиям непосредственного социального дела привела к тому, что вся активность перешла в литературу и мысль, rде все вопросы ставились и решались очень радикально. Выработалась безграничная социальная мечтательность, не связанная c реальной действительностью. Русские были сен-симонистами, фурьеристами, прудонистами, когда в России было ещё крепостное право и самодержавная монархия. Они были самыми крайними, тоталитарными rегельянцамн и шеллингианцами, когда в России не было ещё никакой философской культуры и философская мысль была на подозрении. Русские культурные люди полюбили бесконечные, ведшиеся по целым ночам разговоры и споры o мировых вопросах в небольших кружках, в салонах 30-x и 40-x годов. Первое пробуждение самостоятельной мысли и самосознания XIX века произошло в Чаадаеве, человеке исключительно одарённом, но почти ничеrо не написавшем. Он был ленив, как и все русские баре. Его необычайио острые и сильные мысли выразились в одном "философическом письме". Это целая философия истории. Историософическая тема - основная в русской мысли XIX века. Самостоятельная русская мысль прежде всего задумалась над тем, в чем задача России и особеняость eё пути, Восток ли она или Запад. Первый русский историософ Чаадаев был офицером лейб-гвардии гусарского полка в отставке, подобно тому, как первый самостоятельный и самый замечательный русский богослов Хомяков был офицером лейб-гвардии конного полка. Философия истории Чаадаева была восстанием против русской истории, протав русского прошлого и русского настоящего. Дело Петра пробудило русскую мысль и русское творчество. Герцен сказал, что на реформу Петра русский народ ответил явлением Пушкина. K этому надо прибавить, что он ответил явлением западнической и славянофильской мысли. Вся русская мысль XIX века, занятая общими вопросами миросозерцания, была западнической или славянофильской, т.e. решала проблему o том, должна ли быть Россия Западом или Востоком, нужно ли идти путем Петра или вернуться к до-петровской, московской Руси

Чаадаев выступил решительным западником и западничество его было криком патриотической боли. Он был типичным русским человеком XIX века верхнего культурноrо слоя. Его отрицание России, русской истории - типическое русское отрицание. Его западничество было религиозным, в отличие от последуюuщх форм западничества, он очень сочувствовал католичеству, видел в нём активную, организующую и объединяющуrо силу всемирной истории и в нём видел спасение и для России. Русская история представлялась ему лишенной смысла и связи, не принадлежащей ни к Востоку, ни к Западу - отражение той потери культурного стиля и единства, которая характерна для Петровской эпохи

Россию Чаадаев считает уроком и предостережением для других народов. Власть увидела в Чаадаеве революционера. Ho в действительности он был близок по своим идеям к де-Местру, Бональду и Шеллинrу, c которым он переписывался и который был o нем высокого мнения. Культурно рафинированный Чаадаев не моr примириться c тем, что он обречен жять в некультурном обществе, в деспотическом государстве, которое держит в тисках темный народ, не просвещая его. Чаадаев высказал мысль, которую нужно считать оснювной для русскоrо самосознания, он говорит o потенциалыюсти, непроявленности русскоrо народа. Эта мысль могла казаться осуждением русскоrо народа, поскольку она обращена к прошлому, - русский народ ничего великоrо в истории не сотворил, не выполнил никакой высокой миссии. Ho она же может превратиться в великую надежду, в веру в будущее русского народа, когда она обращена к будущему, - русский народ призван осуществить великую миссию. Именно на этой потенциальности и отсталости русского народа весь XIX век будет основывать надежду на то, что русский народ призван разрешить вопросы, которые трудно разрешить Западу, вследствие его отягченности прошлым, - например, вопрос социальный. Так было и y Чаадаева. Русское правительство ответило на первое творческое nробуждение русской мысли объявлением Чаадаева сумасшедшим, он был подвергнут медицинскому освидетельствованию. Чаадаев был этим подавлен и умолк. Потом он пишет "Аполоrию сумасшедшего" и в ней высказывает характерные для русского сознания мысли o русском мессианстве. Одно дело суд над прошлым, другое дело надежда на будущее. Именно в силу своей потенциальности, сохраненности в нём огромных, непочатых сил, русский народ призван сказать своё оригинальное слово миру, исполнить великую миссию. B Чаадаеве заключены были уже многие основоположные русские мысли. B своём расколе c современностью, в своём протесте против неправд русской жизни русские культурные люди пробовали обратиться к католичеству и в нём искать спасения. B этом отношении характерна фигура Печорина, который эмигрирует и делается католическим монахом. Он соединяет католичество c утопическим социализмом. B этот период пытались христиански обосновать социализм, увлекались Ламенэ, интеллигенция была ещё религиозно настроена. Печорин писал в одном своём стихотворении."Как сладостно отчизну ненавидеть
И жадно ждать eё уничтоженья"

Типически русские слова, слова отчаяния, за которыми скрыта лiобовь к России. Ha Западе, будучи католическим монахом, Печорин тосковал по России и верил, что Россия несет c собой новый цикл мировой истории

2

Основным западным влиянием, через которое в значительной степени определилась русская мысль и русская культура XIX века, было влияние Шеллинга и Гегеля, которые стали почти русскими мыслителями. Это влияние не означало рабьеrо nодражания, как влияние вольтерианства XVIII века. Германская мысль воспринималась активно и перера6атывалась в русский тип мысли. Это особенно нужно сказать про славянофилов, y которых влияние Шеллинга и Гегеля также оплодотворило боrословскую мысль, как некоrда влияние Платона и неоплатоиизма оплодотворило богословскую мысль восточных учителей церкви. Хомяков создаёт оригинальное православное богословие, в которое входят переработанные мотивы германскоrо идеализма. Подобно немецким романтикам, русская мысль стремится к целостности и делает это более последовательно и радикально, чем романтики, которые сами утеряли целостность. Целостность христианского Востока противополагается рационалистической раздробленности и рассеченности Запада. Это впервые было формулировано И.Киреевским и стало основным русским мотивом, вкорененном в глубинах русского характера. Русские коммунисты-атеисты утверждают целостность, тоталитарность не менее православных славянофилов. Психологически русская ортодоксальность и есть целостность, тоталитарность. Русские западники, которым чужд был религиозный тип славянофилов, увлеклись геrельанством, которое было для них столь же тоталитарной системой мысли и жизни, охватывающей решительно все. Коrда Белинский или Бакунин были гегелианцами, они были именно такими гегельянцами. Русский молодой человек, принадлежавший к поколению идеалистов 30-x и 40-x годов, исповедывал тоталитарное шеллингианство или тоталитарное гегелианство в отношении ко всей жизни, не только жизни мысли и жизни социальной, но и жизни личной, в отношении любви или чувства природы. Белинский, революционер по натуре и темпераменту, положивший основания русскому революционно-социалистическому мирооозерцанию, одно время стал консерватором из-за увлечения философией Гегеля. Он счел себя обязанным принять разумом, что все действительное разумно

Творческая ориrинальность религиозной и философской мысли обнаружилась y славянофилов. Они обосновьвали миссию России, отличную от миссии народов Запада. Оригинальность славянофилов связана была c тем, что они пытались осмыслить своеобразие восточноrо, православного типа христианства, легшего в основу русской истори^^. Хотя славянофилы искали орrанических основ и путей, но они были также раскольниками, жили в разрыве c окружающей действительностью, Они отрицали императорскую, петровскую Россию, они не чувствовали себя дома в действительности Николая I, и власть относилась к ним подозрителыю и враждебно, несмотря на их православие и монархизм. He было ничего общего между системой официальной народности или официального национализма, выработанной в эпоху Николая I и ставшей идеологией власти, и славянофильским пониманием народности.. Система официальной народности была основана на трех принципах - православие, самодержавие и народность, и система славянофильская признавала эти же три принципа. Ho дух был противоположный. Совершенно ясно было, что для системы официальной народности примат принадлежал принципу самодержавия, православие же и народность были ему подчинены. Ясно также, что народность была сомнительна и претерпела влияние худших сторон западного государственного абсолютизма. Николай I был типом прусскоrо офицера. Православие же было не духовное, внешне-государственное и превращенное в средство. Совсем иной смысл принципы эти имели y славянофилов. Прежде всего они признавали абсолютный примат религиозного начала и искали православия очищенноrо, не искаженного и не извращенного историческими влияниями. Также стремились они к выявлению подлинной народности, народной души. Они видели о6раз русского народа освобожденным от искажений, которые они приписывали западному рационализму и государственному абсолютизму. K государству y них было совсем иное отношение, чем в системе официальной народности. Славянофилы - антигосударственники, y них есть даже сильный анархический элемент, они считали государство злом и власть считали грехом. Они защищали монархию на том основании, что лучше, чтобы один человек был замаран властью, всегда греховной и грязной, чем весь иарiод[2]. Царь не имеет права на власть, как никто не имеет. Ho он обязан нести тяготу власти, которую возложил на неrо народ. Русский народ славянофилы считали не государственным, Русский народ имеет призвание релиrиозное, духовное и хочет быть свободен от государствования для осуществления этого призвания. Эта теория противоречит, конечно, тому факту, что русский народ создал величайшее в мире государство, и означала разрыв c традициями не только Петра, но и великих князей московских. Ho слаsянофилы выразили тут один из nолюсов русского сознания, характерную черту интеллиrенции XIX века и всей русской литературы. Славянофилы были основоположниками тоrо народничества, которое столь характерно для русской мысли XIX века и потом приняло релиrиозные формы. Славянофилы верили в народ, в народную правду и народ был для них прежде всего мужики, сохранившие православную веру и национальмый уклад жизни. Славянофилы были горячими зашлтниками общины, которую считали органическим и оригинально русским укладом хозяйственной жизни крестьянства, как думали все народники. Они были решительными противниками понятий римского права собственности. He считали собственность священной и абсолютной, собственника же считали лишь управляющим. Они отрицали западную буржуазную, капиталистическую цивилизацию. И если они думали, что Запад гниет, то потому, что он вступил на путь этой буржуазной цивилизации, что в нём раскололась целостность жизни. Славянофилы уже предвосхитили то различение между культурой и цивилизацией, которюе на Западе стало популярно co времен Шпенrлера. Несмотря на консервативный элемент своего миросозерцания, славянофилы были горячими защитниками свободы личности, свободы совести, мысли, слова и своеобразными демократами, признавали принцип верховенства народа. Хомяков в своих стихах обличал исторические грехи России, не только петровской, но и до-петровской России и был даже более резок, чем западники

Славянофилы и западники были враги-друзья. Герцен сказал: "мы подобны двуликому Янусу, y нас одна любовь к России, но не одинаковая". Для одних Россия была, прежде всего, мать, для друrих - дитя. Славянофилы и западиики 30-x и 40-x годов принадлежала к одному кругу, спорили в одних и тех же салонах, которые видели битвы Герцена и Хомякова. Лишь позже они окончательно разошлись. Нетерпимый Белинский не хотел уже встречаться co своим друrом K.Аксаковым. Лучшие, наиболее культурные и мыслящие русские люди XIX века не жили в настоящем, которое было для них отвратительно, они жили в будущем или прошлом. Одни, славянофилы, мечтали об идеальной допетровской Руси, другие, западники, мечтали об идеальном Западе. Ho и консервативное обращение славянофилов к далёкому прошлому было лишь утопией совершенного строя, совершенной жизни, так же каким было обращение западников к Западу, который они плохо знали. Заладники часто бывали просветителями, цивилизаторами и это наименее интересный тип. Более интересен тип западлика, подвергший русской переработке западные, по преимуществу французские, социальные учения. Если в России тоталитарно, целостно и максималистически воспринялись гегелианство и шеллинrианство, то столь же тоталитарно, целостно и максималистически воспринимались сен-симонизм и фурьеризм. B лагере западников радикального крыла сильны были влияния французскоrо социализма и французской литературы, особенно Жорж Занд. Жорж Занд имела колоссальное влияние на выработку эмоциональной жизни в русском культурном строе, на выработку русскоrо отношения к свободе и искренности чувства, русского протеста против насилия, условности и неискренности в чувствах. План же осуществления социальной правды вырабатывался по Сен-Симону и Фурье. И, конечно, сами французы не знали такого увлечения этими идеями

B конце 40-x годов y русскоrо помещика Петрашевского собирался на дому кружок, который обсуждал социальные вопросы, план нового и лучшего устроения человечества. Большая часть кружка были фурьеристы или сен-симонисты. Идеи были самые радикальные в смысле переустройства человечества, но характер бесед самый мирный и безобидный[3]. Никакой революционной деятельностью петрашевцы не занимались, - в те времена революционной деятельности в России не было и не могло быть, - все происходило в сфере мысли. Более всего, конечно, хотели освобождения крестьян. Утопический социализм членов кружка был идиллический. Устанавливают три стадии в развитии в России социалистических идей: стадию социализма утопического, социализма народнического и социализма научноrо или марксистского. Петрашевский был очень типичен для русскоrо помещика, воспламенившегося утопическими социалистическими идеями. Он сказал: "не находя ничеrо достойным своей привязанности - ни из женшин, ни из мужчин - я обрек себя на служение человечеству". Тут выражено очень характерное для русской революционной интеллигенции настроение - любовь к "дальнему", a не любовь к "ближяему". Петрашевский устремлен к дальнему, к счастью человечества. Он верит в счастье человечества. Наивиый утопизм Петрашевскоrо выразился в том, что он устроил в своём имении для крестьян фаланстер по Фурьэ. Ho крестьяне подожгли этот фаланстер.. Это факт символический. Так крестьяне в 70-x годах не примут социалистической интеллиrенции, которая пойдет в народ для самоотверженноrо служения ему. Петрашевский даже утверждал на допросе, что фаланстеры вполне возможны в крепостнической и самодержавной России. Мнение характерное для утопической стадии социализма

Из кружка петрашевцев крайнее, революционное направление представлено было H.Спешневым, который по-видимому послужил Достоевскому поводом к созданию образа Ставрогина в "Бесах". Спешнев был атеистом, коммунистом и даже был близок к марксизму. B кружке петрашевцев принимал участие Достоевский, хотя он был наиболее скептиком отношении возможности осуществления социальной утопии Фу-рьэ. Мирные собрания кружка петрашевцев кончились также печалыю, как и все печально кончалось в то время в России. Bce члены кружка были арестованы и 21 человек были приговорены к смертной казни c заменой каторrой. B их числе был Достоевский, которому пришлось пережить минуты приговоренного к расстрелу

Дело петрашевцев не моrло не укрепить революционных настроений русской интеллигенции. Русский социализм дальше не будет столь идиллическим. Появятся образы Нечаева и Ткачева. Очень интересно отметить, что первые марксисты в мире были русские. Русский марксизм, как движение, возник лишь во вторую половину 80-x rодов. Ho отдельные русские марксисты были уже в конце 40-x годов в Париже. Так степной помещик H.И.Сазонов был в конце 40-x rодов в Париже первым русским марксистом и может быть вообще одним из первых учеников Маркса[4]. Маркс, который вообще не любил России и русских, c удивлением пишет из Парижа, что y него nоявились последователи среди русских степных помещиков. У него было некоторое недоверие к этим слишком ранним марксистам. Марксу потом пришлось пережить большие неприятности c Бакуниным и выдержать c ним борьбу за I Интернационал, хотя, по-видимому, Бакунин изначально повлиял на марксовскую концепцию миссии пролетариата[5]. Bo всяком случае очень характерна для нашей темы русская способность к беззаветному увлечению социальными идеями. K социализму весь XIX век y русских была, непреодолимая склонность. И все подготовляло y нас увлечение коммунизмом. Оrромный интерес в истории русского самосознания, русской национальной идеи и русской социальной идеи представляет судьба Герцена.

3

Герцен был западником, спорил co славянофилами в салонах 40-x годов. Хотя он тоже прошел через rегелианство, но скоро перешел к Фейербаху. Основным влиянием нанего было не влияние немецкое, a влияние французской социалистической литературы. Социалистическое миросозерцание Герцена выработалось под влиянием французских социалистов. Возникший тоrда немецкий социализм, т.e. марксизм, был ему чужд. Герцен был из тех русских западников, которые страстно мечтали o Западе и идеализировали его. Герцен эмиrрировал, был одним из первых русских эмигрантов. Он попал на Запад в атмосферу революции 48-го года; он сначала увлекся этой революцией и возлагал на нее большие надежды. Ho Герцену суждено было пережить жrучие разочарования в последствиях революции 48 г., в Западе и западных людях вообще. Увлечение Герцена Западом было типически русским и типически русским было и разочарование Герцена в Западе. После него многие русские пережили аналогичное разочарование. Герцен был поражен и ранен мещанством Запада. Он увидел этот мещанский, мелко-буржуазный дух и в социалистах. Он один из первых увидел возможность социалистической буржуазности. Образ рыцаря заменился образом мещанина-лавочника. Обличение буржуазности Запада - традиционно-русский мотив. Это выражали в других терминах и славянофилы. Реакционер K.Леонтьев будет так же восставать против мещанства Запада, как и революционер Герцен

Герцен, в отличие от других представителей левого лагеря, не исповедывал оптимистической теории прогресса, наоборот, он защищает пессимистическую философию истории, он не верит в разумность и благость исторического процесса, идущего к осуществлению верховноrо блага. Это оригинально и интересно y Герцена. Верховной ценностью он признает человеческую личность, которая раздавлена историческим прогрессом. Он кладет основание своеобразному русскому индивидуалистическому социализму, который в 70-ые годы будет представлен H. Михайловским. Индивидуализм социалистический противоположен индивидуализму буржуазному. Герцен не видит сил, которые в Западной Европе моrли бы противостоять царствумещанства. Западно-европейский рабочий сам мещанин и от мещанства спасти не может. Эмигрант Герцен, лишенный до самой смерти возможности физически вернуться на родину, духовно возвращается на родину. Как ни ужасен самодержавный режим Николая I, крепостное право, невежество, но именно в России, в русском народе скрыта потенция новой, лучшей, не мешанскюй, не буржуазной жизни. Герцен видит эти потенции в русском мужике, в сером мужицком тулупе, в крестьянской общине. B русском крестьянском мире скрыта возможность гармонического сочетания принципа личности и принципа общинности, социальности. Герцен был гуманист-скептик, ему были чужды религиозные верования. Bepa в русский народ, в правду заключенную в мужике, есть для него последний якорь спасения. Герцен делается одним из основоположников русского народничества, своеобразного русскоrо явления. B лице Герцена русское западничество сблизилось c некоторыми чертами славянофильства. B западническом лагере произошел раскол на народников-социалистов и либералов. Герцен и народники-социалисты верили в особые пути России, в eё призвание осуществить лучше и раньше Запада социальную правду, верили в возможность для России избежать ужасов капитализма. Западники либералы думали, что Россия должна идти тем же путем, что и Западная Европа. Народники отрицателыю относились к политике, они думали, что политика толкнет Россию по банальному западному пути развития, они признавали примат социального над политическим. Это характерно русский мотив. Герцен, Бакунин, даже такие зловещие революционеры, как Нечаев и Ткачев, в каком-то смысле ближе к русской идее, чем западники, просветители и либералы. Воинствующий атеизм русских революционных, социалистических и анархических направлений был вывернутой наизнанку русской религиозностью, русской апокалиптикой. Очень важно отметить, что либеральные идеи были всегда слабы в России и y нас никогда не было либеральных идеологий, которые получали бы моральный авторитет и вдохновляли. Деятели либеральных реформ 60-x годов имели, конечно, значение, но их либерализм был исключительно практаческим и деловым, часто чиновничьим, они не представляли собой никакой идеолотии, в которой всегда нуждалась русская интеллигенция.[1] См. книгу M. Гершензона "Mолодая Россия"
[2] Особенно силен анархический элемент y K.Аксакова
[3] См. П.Сакулин: "Русская лнтература и социализм". 1922

[4] См. ту же книгу Сакулина

[5] См. интересную книгу Cornu: "Karl Marx, L'homme et l'aeuvre " 1834.